Воинская доблесть как православная добродетель

Святые воины русского Православия. Современная икона

Сейчас, даже среди части духовенства РПЦ бытует некая разновидность толстовства. Дескать, все люди братья, всех надо одинаково любить и, соответственно, понять и простить. В спорах такие клирики либерально-елейно розовой школы оперируют удобными им цитатами из Евангелия. Говорят о какой-то абстрактной любви. Будто от повторения одних этих слов можно эту любовь обрести. Подобно Каю в "Снежной королеве" любуются понятийными, догматическими шаблонами-льдинками. Недавно довелось поспорить с одним клириком, принижавшим значение воинского подвига. Более того, считавшего, что Дмитрий Донской и Александр Невский, святы только потому, что перед смертью приняли схиму.

А вот флотоводец Федор Ушаков не стал перед смертью принимать схиму, и все равно причислен Русской Православной Церковью к лику святых.

Если следовать этой логике, то получается, что каждый человек, который перед смертью примет схиму, автоматически становится святым.

Если же воинский подвиг защиты Отечества не свят, то как святой Сергий Радонежский мог благословить Дмитрия Донского на это не святое дело?

В разговоре выяснилось, что этот молодой клирик не читал ни святителя Николая Сербского "Война и Библия", ни Достоевского "О пользе войны", ни Иван Ильина "О противлении злу силой". Выяснилось, что этот клирик не слышал о рекомендации Иоанна Златоуста православным, на глазах которых совершается кощунство: "Освяти руку свою ударом!" Что и сделал святитель Николай Мирликийский на I Вселенском соборе, когда остановил словесный поток богохульника Ария ударом по лицу, и после этого ревностного поступка он стал Николаем Угодником.

Про то, что пророк Илия собственноручно зарезал 450 жрецов Ваала в разговоре с толерантными, елейно-розово православными московского разлива даже страшно упоминать. Они не способны вместить того, что жрецы представляли собой коллективного зверя, пожиравшего народ Израиля, в первую очередь детей.

В данное время на повестке вопрос канонизации русского полководца Александра Суворова. Пацифисты вскликнут, он же пролил реки крови, а есть же Заповедь: "Не убий!" "Да, — отвечал пацифистам сам Суворов, — "Я пролил реки крови, но не убил ни одного человека!"

И вот тут вопрос: а почему многие не способны вместить то, что надо ополчиться на зло и исполниться мужества? А потому, что они смотрят на Мир глазами Мира сего. В глазах Мира сего — злом является любая неприятность, мешающая комфортно, без приключений, дожить до старости жизнью сытого червя, а вернее спокойно сгнить душой заживо в стихиях Мира сего. А если злом является все, что мешает комфортному существованию, то конечно же лучше, чтобы все было округлым, обтекаемым, толерантным и, по итогу — духовно всеядным.

Но в подлинной духовной реальности все по-другому — всякое согласие со злом, ради сохранения комфортного существования, есть трансляция зла!

"Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее." (Лк. 10:39). "И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее" (Мф. 5:30). Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. (Мф. 10.34)

"Что общего у света с тьмой?" (2-е послание Коринфянам)

Из-за таких клириков, которые очень выборочно читают Евангелие и не замечают этих цитат, а если и замечают, то толкуют так, как им удобно, у сторонних наблюдателей возникает представление, что Православие - это не Воинствующая Церковь (по догматам святых отцов, на Земле Церковь воинствующая, а на небе торжествующая), а клуб по интересам, типа собрания филателистов со своими особенностями. В храме собрались, послушали молитвы, проповедь, пообщались и разошлись. На любое развитие событий пассивно отмечают — мы в это не лезем: "На все воля Божия".

Но святитель Московский Филарет Дроздов четко сформулировал принцип действий православного человека: "Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими!"

Встретившийся мне московский молодой клирик где-то учился, и кто-то ему вложил эти пассивно-созерцательные пацифистские представления о всеобщей абстрактной любви за все хорошее?

Важно, чтобы в семинариях при подготовке будущих священников уделялось больше внимания аспектам воинской, ратной святости, княжеской святости благоверных. А то ведь получается, что воцерковляясь, неофит учится только по лекалам монастырских практик, зачитывается Иоанном Лествичником, потом пытается монашеские практики впихнуть в мирскую жизнь, но как правило, калечит свою психику и делает нервы окружающим[1]. Те же, кто покоится на Федеральном военном мемориале «ПАНТЕОН ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА» не были богословами, но сердцем сделали трудный выбор, многие из них воевали под знаменем с Образом Спаса Нерукотворного, они одолели силу земного притяжения, поступив по Заповеди блаженства: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих." (Ин 15.13) Эти воины положили свои жизни на алтарь Отечества, стали примером мужества для последующих поколений.

В подтверждение этого, на могиле командира ЧВК «Вагнер» Дмитрия УТКИНА всегда горят лампады и лежат живые цветы.

Некоторым же так хочется комфортно служить и удобными, широкими вратами войти в Царствие Небесное, но не получится. Без мужества нельзя по-настоящему служить у Алтаря Господня и у Алтаря Отечества. Мужество - это чаша для Истины, без мужества эту чашу не удержать!

"В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир." (Ин 16: 33)

Сергей Моисеев,

председатель общественной организации «Русь Триединая»