
Новости и комментарии
03.07.2025
Зеленский лишил гражданства главу УПЦ митрополита Онуфрия
28.06.2025
В Госдуму внесли законопроект о запрете рекламы магов, ведьм и тарологов
24.06.2025
Бесовский шабаш на Троицу: патриархия молчит, православные правозащитники протестуют
16.06.2025
Похищенного ТЦК настоятеля Почаевского скита отправили в военную часть
Архимандрита Пафнутия вывезли в одну из военных ...
30.05.2025
Антиканонический беспредел в Кипрской Церкви
Доктор Элпидофор Сотириадис выступил с уничтожающей...
07.05.2025
В штате США священников РКЦ официально обязали раскрывать тайну исповеди
07.05.2025
Бандитское государство против канонической Православной Церкви
На Украине действия полиции порой ничем не отличаются...
23.04.2025
Бог вмешался в историю: папа-идолопоклонник умер перед запланированным "объединением церквей"
01.04.2025
Сенсационный каминг-аут Дональда Трампа
Официоз
Святейший Патриарх Кирилл возглавил очередное заседание Высшего Церковного Совета
Доклад Святейшего Патриарха Кирилла на XIII Рождественских Парламентских встречах
Священный Синод принял ряд кадровых решений
Проект документа «О вопросах, касающихся молитвы с инославными христианами»

Авторы
Памяти ревнителя

Я познакомился с владыкой Алексием в 2008 году, еще при жизни приснопамятного Патриарха Алексия. (Сколь поучительно и знаменательно, кстати, что даты их безвременных кончин почти совпали!) Трудно забыть то время, когда либеральное лобби в РПЦ рвалось к власти с небывалой ранее отвязностью и уверенностью в скорой победе. Тогда в среде главных «моторов» заговора, пресловутых «менеджеров среднего звена» синодальных отделов была популярна фраза, что «лет через пятнадцать вся Церковь будет такой же, как общины Кочеткова». Тогда явным образом вышли на поверхность ранее скрытые от широкой общественности тенденции: стремление упростить и русифицировать богослужение, профанировать аскетические требования Церкви, приспособить ее к требованиям мiра под предлогом «миссионерской» целесообразности. Не говоря уже о всегда бывшем явным и все набирающем силу экуменизме. Под напором либерального террора церковных и околоцерковных модернистов и неообновленцев просто физически ощущалось грозное сгущение атмосферы.
Теперь, когда он предстоит пред праведным судом Высшего Судии, можно уже сказать, что наша встреча, которая, как понимаю я теперь, конечно же, была промыслительной, с моей стороны имела вполне конкретную цель: получить, пусть и тайное (открыто сделать ТАКОЕ не решился бы никто) благословение на первое издание моей книги «Как разрушают Церковь». И, несомненно, именно благодаря его молитвам и молитвам еще некоторых людей, которых, поскольку они, хваление Господу, пока еще живы, не могу называть, оное предприятие имело относительный успех. Да, он был одним из тех, кто помогал и, уверен, помогает теперь своей молитвой нам, немногочисленным ревнителям святого Православия, чьи ряды, увы, все больше редеют.
Я никогда не забуду его взгляд, в котором всепоглощающая доброта, полная истинно евангельской любви (что ощущалось в каждом жесте, в каждом движении навстречу собеседнику) сочеталась с пронзающим, проницательным взглядом опытного духовника, с первого раза видящего в человеке даже те грехи, которых он пока не совершал, но которые маячат перед ним грозной опасностью, коварными духовными ловушками. Наши немногочисленные беседы, в которых говорились, казалось бы, простые незамысловатые слова, навсегда врезались в мою память. Теперь я понимаю, что в тяжелейших условиях нашей борьбы, когда охватывает порой незаметно подступающее чувство безысходности, недолгое общение с ним было, в числе других, мощным источником духовной молитвенной помощи, без которой моя духовная же немощь наверняка не дала бы мне выстоять в некоторых крайне сложных обстоятельствах. С какой лишь теперь понятной прозорливой мудростью, порой гасил он наш зашкаливающий «активизм», словно рефреном повторяя свое любимое: «Не торопитесь, погодите, предоставьте действовать Богу». И лишь когда, примерно через год после назначения в Кострому, он заболел, как теперь видим, смертельной неизлечимой болезнью, и наше общение вынужденно прервалось, стала ясной его прозорливость. Ибо теперь, в результате либерального наката на Церковь, те, кто еще совсем недавно бредил «ускорением реформ», клянутся в своей верности устоям и Традиции, призывая православное консервативное большинство сплотиться перед лицом этой либеральной опасности. Про «опасность справа», разговоры о которой еще недавно были столь модны в среде церковной бюрократии и «приближенных к ней лиц», никто теперь не вспоминает, во всяком случае на словах. Губительный для Церкви план реформ, да и сами реформы, никуда не делись, но ситуация уже не столь безнадежна.
Мы все, кто пусть слабо, едва заметно, но все же пытается жить церковной жизнью, жить в православной Традиции, потеряли мудрого духовного наставника, поистине пастыря доброго. Но не подлежит сомнению – приобрели молитвенника на Небесах. Когда уходят такие люди, в самой скорби, вопреки собственной немощи, вдруг как-то неведомо и чудесно, очень рано проступает столь важное для нас духовное спокойствие, радость и надежда. Ибо ведь сами – мы ни на что не способны. Мы можем лишь одно – открыть наше немощное сердце для Бога. Который неизбежно, вопреки всем «закономерностям» и злой воле служителей мiра, обязательно победит.