Понимай и действуй

Интервью Владимира Семенко газете «Завтра»
(беседует зам. главного редактора Андрей Фефелов)

Андрей Фефелов: Уважаемый Владимир Петрович, мы знаем, что сейчас в сети появился новый ресурс под названием «Аминь». Вы являетесь его главным реактором, поэтому к Вам естественный вопрос: какова концепция этого ресурса, что это будет за сайт?

Владимир Семенко: Полностью он называется «Информационно-аналитический портал о религии «Аминь». Адрес: amin.su. Такой домен выбран достаточно случайно, но, наверно, промыслительно, что мы пребываем в зоне «su», где традиционно расположены ресурсы интернета, относящиеся не только к Российской Федерации, но ко всему постсоветскому пространству. Я «по совместительству» являюсь руководителем Аналитического Центра этноконфессиональных исследования, и получилось так, что сайт стопроцентно находится в русле научных интересов нашего Центра. Надеюсь, что аналитики, которые с нами сотрудничают, обретут здесь удобную и абсолютно бесцензурную площадку для своих публикаций, Хотя, конечно, раскрутка, продвижение сайта – не одномоментный процесс, особенно при ограниченном финансировании.
Здесь получилась интересная история. Я давно уже хотел создать подобный ресурс, но все не получалось по прозаической причине отсутствия необходимого финансирования. И тут на меня вышел один знакомый православный бизнесмен, который, ссылаясь на благословление своих духовников и советы старших товарищей, предложил мне в качестве главного редактора реализовать определенную концепцию сайта. Когда он по-своему, своими словами объяснил свой замысел, я вдруг с удивлением обнаружил, что он фактически говорит о том, что я сам, независимо от него, хотел осуществить уже сравнительно давно.

Свою цель мы видим в том, чтобы исследовать то, что происходит с религией в современном мире. В любой религии присутствует собственно религиозная, вероучительная составляющая, с позиций которой религия в первую очередь смотрит на мир. Но есть и такая неизбежная вещь, как влияние процессов, происходящих в современном мире, на религиозные институты. Многие исследователи сегодня говорят о постмодернизации всех сторон современной жизни, всех ее основных областей – экономики, политики, культуры и т.д. Но если этот процесс носит действительно всеобъемлющий характер, то может ли он не затронуть религиозные институты? Никак не может! Получается, что в своей практической жизни и деятельности эти институты начинают мутировать, вступая порой в довольно острое противоречие с собственной духовно-метафизической традицией. Что такое постмодернизация, если попытаться определить это явление максимально кратко? Каковы вообще основные определяющие черты этого могильщика «современности» – тотального постмодерна? Ключевая из этих черт, так сказать, постмодернистская доминанта – это, как известно, тотальная плюральность, принципиальная установка на то, что мир плюрален – и только, что в мире (или вне мира, если иметь в виду теистические и креационистские его модели) отсутствует абсолют, абсолютное начало, определяющее собой единство мира. Эту революцию в сознании, произведенную постмодерном, нелегко сразу постичь во всей полноте. Никакого единства мира здесь принципиально не существует! Как не существует и центрального стержневого смысла культуры, для европейской традиции, понятное дело, основанной на христианстве. Постмодерн воспринимает наличие этого смысла как репрессию по отношению к личности и стремится убрать репрессию, сломать центральный стержневой смысл, перерубить, как в ряде текстов прямо формулируют постмодернисты, дерево этой репрессивной культуры. Об этом можно говорить долго, но для наших сегодняшних целей сказанного достаточно. Что такое религия? – Это, как опять-таки хорошо известно, связь человека с Богом, с абсолютным началом. А в постмодерне вообще нет и не может быть абсолюта! Разве это не мировая коллизия?!
Постмодерн целенаправленно уничтожает связь человека с его высшим смыслом, с духовно-метафизическим стержнем культуры, стремится превратить любую традицию, в том числе и религиозную, во внешний ярлык, лишенный глубинной метафизической связи с Богом, серьезного духовного содержания. Вместо religio, связи мы имеем здесь набор симулякров, чисто внешних и поверхностных ярлыков, знаков, предназначенных для игры, а не духовной работы, духовного развития (в чем всегда заключалась и заключается подлинная цель религии и прежде всего христианства). Когда такого рода интенции проникают внутрь религиозных институтов, начинается их упадок, внутреннее умирание. Внешне вроде бы все хорошо, некоторые религиозные институты могут даже активно демонстрировать тенденцию к росту и процветанию. А внутрь проникает гниль, разъедающая традицию изнутри, лишающая ее, если выразиться словами Л.Толстого, «живой жизни». И то, что мы порой принимаем за проявление религиозной традиции, просто несколько трансформированной в применении к условиям современной жизни, в действительности может оказаться в лучшем случае симулякром, а в худшем – страшным мутантом, враждебным той самой Традиции, от имени которой он выступает.

А.Ф.: Нельзя ли пояснить на конкретных примерах? 

В.С.: Ну вот, например, так называемый политический ислам. Теория конфликта цивилизаций внушает нам, что на нас наступает ислам, религия и цивилизация террора. Так ли это? Что, первый халифат с его цветущей культурой – это государство террористов? В действительности при внимательном и системном анализе выясняется, что под оболочкой ислама в мировом исламистском движении часто выступает такой страшный мутант, порой более чем далекий от собственно исламской традиции. Там много всего наворочено, в том числе с участием спецслужб Запада, прежде всего Британии и США. Сюжет, связанный с деятельностью на Аравийском полуострове легенды британской intelligence – полковника Лоуренса, стал ныне уже достаточно хрестоматийным. О связи американцев (ЦРУ, и не только) и радикальных исламистских групп типа Аль-Каиды (с которыми они то активно борются, то заключают союз) сегодня только ленивый не знает. Суицидальная практика в суррогатном исламе, когда нашпигованный взрывчаткой террорист подрывает себя и вместе с собой уносит на тот свет жизни десятков мирных, невооруженных людей, не имеет ничего общего ни с каким щахидизмом. Шахид в традиционном исламе – это воин, погибший в бою, защищая свою веру, родину или семью. Взрыв в лондонском метро или недавний теракт в Бургасе, аналогичные случаи по всему миру, в том числе и у нас, в России, от которых за версту несет «специальным» запашком – причем здесь шахидизм, причем здесь ислам? О том, какая пропасть пролегает между традиционным исламом и тем, что не вполне корректно часто именуют «ваххабизмом», свидетельствует весьма колоритная цитата из одного древнего арабского автора, которую приводит такой современный суфийский авторитет в России, как крайне почитаемый единоверцами дагестанский шейх Саид Афанди Чиркейский: «Ваххабиты  подобны подставкам под котлами, горящими в самом центре ада». Вот вам и ислам! Но ведь существует немалое количество людей по всему миру, причем, по обе стороны барьера, которые вполне искренне верят в то, что это и есть ислам, и на этой вере строят свою кипучую деятельность!

А.Ф.: Это и есть постмодернизация?

В.С.: В широком смысле – да. В оболочке конкретно-исторической религиозной традиции выступает то, что на самом деле данной традицией не является, уничтожает ее изнутри. Ну, подробнее я писал об этом, в частности, в работе «Христианская цивилизация: новый перелом?», вошедшей в мою книгу «На обрыве времен».

А.Ф.: Но политический ислам – это, быть может, такой особый случай? Игры спецслужб, британский след, «большая игра»… Может, в других религиях ситуация не  такая?

 В.С.: Есть немало и других примеров. Вот, например, кришнаиты. Могут сказать, что это же древнейшая ветвь индуизма, уж здесь-то все максимально традиционно. В действительности Международное общество сознания Кришны, основанное в 1966 году в Нью-Йорке Бхактиведантой Свами Прабхупадой, по сути такой же модернизм по отношению к традиции индуизма, как суррогатный ислам – по отношению к традиции ислама, хотя сами современные кришнаиты в этом никогда не признаются, естественно. Впрочем, от «мучеников террора» вы аналогичных признаний также ни за что и никогда не услышите.
Или, скажем, вот такая уже достаточно одиозная  и набившая оскомину тема, как популярная каббала Лайтмана. Послушайте, каббала – это же средневековое эзотерическое учение; для того, чтобы стать посвященным каббалистом, надо родиться евреем и много лет учиться. Сам рабби Шимон бар Йохай, который считается автором главной книги каббалистов «Зогар», 13 лет изучал тайны каббалы, сидя в пещере. Да мы с вами не то чтобы каббалистические тексты, но и Талмуд долго читать просто не сможем, настолько это все в восприятии «внешних», скажем так, весьма специфично. И вдруг возникает масса людей, кстати, часто довольно состоятельных, которые вяжут какие-то красные нитки себе на запястье и через полгода говорят: «Я каббалист, я последователь Лайтмана». С моей точки зрения, это все и есть симулякры, в которые постмодерн превращает религиозные традиции. Точнее, во всем этом причудливо перемешаны какие-то остатки традиционности и оторванные от своих духовных истоков ярлыки, внешние знаки, носящие, говоря мягко, довольно условный характер, свидетельствующие о вырождении людей и самих институтов, для подобного состояния которых самым подходящим и является постмодернистский термин «симулякр».

А.Ф.: Насколько можно понять, аналоги этому явлению вы видите и в христианстве? Что вы скажете, например, о пресловутом «политическом православии»?

В.С.: Ну, разумеется! «Политическое православие» – это частный вопрос, но вообще, то, что для христианства обозначенная выше проблематика более чем актуальна – это факт. Первое, что приходит на ум – это католическая теория «аджорнаменто», ставшая своего рода доминантой Второго Ватиканского собора. Попросту говоря, это приспособление Церкви к мiру, учение о том, что снижение порога аскетических требований, ослабление евхаристической дисциплины, упрощение, сокращение и перевод на современные языки богослужения – есть путь, абсолютно неизбежный и необходимый для Церкви в современном мире, который единственно может переломить негативный мегатренд, связанный с углублением  секуляризации, привести к миссионерскому успеху. И именно опыт католиков, как уже неоднократно отмечалось, свидетельствует о ложности этой теории. Ведь католическая церковь после Второго Ватиканского собора, когда там у них полным ходом пошли все эти реформы, являет собой яркий пример глубочайшего кризиса и упадка! Нет, секуляризм не преодолеешь таким способом… Сближение Церкви с мiром приводит лишь к обмiрвщлению ее самой, а не к воцерковлению  мiра.

А.Ф.: В Православии то же самое происходит?

В.С.: Конечно, причем, в мировом масштабе. Здесь еще надо сказать, что в России по сравнению с некоторыми странами Европы, где доминирует Православие, дела обстоят еще не так плохо, хотя мегатренд в целом также негативный. Все последние годы, годы нового патриаршества, прошли под знаком либеральных реформ. Я достаточно написал об этом, в том числе и на страницах вашей газеты, поэтому не буду повторяться. Кураев, один из главных идеологов всего безобразия, даже специальную книгу на эту тему написал, их своеобразный манифест – «Перестройка в Церковь». Там он прямо говорит, что «византийский» (то есть святоотеческий) метод миссии не годится, Византия де провалилась в плане миссии. Ну да, тысячелетняя православная империя провалилась, которая дала миру сонм святых отцов, все это глубочайшее богатство, дала высочайшего уровня тончайшую культуру, а эти не провалились со своими «миссионерскими шоу»… У них уже скоро голые бабы (а может и не только) в храмах плясать начнут…

А.Ф.: Вы про «Pussy Riot»?

В.С. Ну да, про что же еще?!..

А.Ф.: Но позвольте, ведь акция «Pussy Riot» была направлена против Церкви! Так по крайней мере думают все вменяемые люди. Вы же не станете в полном противоречии с собственной теорией постмодернизации (которую, насколько я понимаю, все же воспринимаете как вполне негативный процесс, как метафизическую скверну) говорить, что это «древнерусское скоморошество», «юродский жест» и тому подобное?  

В.С.: Конечно, не стану. Но в том-то и дело, что в самой РПЦ последние годы творилось нечто подобное, только не в столь ярко-вызывающей форме. Конкретные примеры я не раз уже приводил, в том числе и на страницах вашей газеты, в статье «Церковь и постмодерн», в частности. «Миссия» через субкультуры – это как раз любимая «фишка» перестройщиков в рясах. Дошутились, называется… Как там у Пушкина? «Ты звал меня? Я на зов явился». Кстати, если кто подзабыл, там через секунду Дон Жуан, подав руку статуе командора, проваливается в ад. То есть не сказано прямо, что в ад, но это и так ясно. Куда же еще? Если слишком увлечься заклинаниями по вызову какого-нибудь духа (в данном случае – духа «новой миссии» и «церкви будущего», основанной на «открытости» и «терпимости»), он ведь и того, явиться может… И предъявить свои права. Вот теперь и посмотрим, как они этого джинна будут загонять обратно в бутылку. Момент истины. Потому что все видят, что дух-то по природе своей враждебен Церкви Божией. А хотели как лучше…

А.Ф.: Ну и как думаете, загонят? Джинна обратно в бутылку?

В.С.: Весь вопрос в том, чего они там на самом деле хотят. А этот вопрос не такой простой, как кажется. Гоношили, гоношили эти либеральные реформы… Все было под это заточено: идеология, кадры, новые образовательные программы. И вдруг нá тебе: ожесточенная атака пошла именно «слева», с той самой либеральной стороны, в которую так хотели и уже начали двигаться! Есть отчего подрастеряться, как говорится, в недоумение придти… Теперь по идее, как поется в старой песне «Машины времени», необходим «новый поворот», только на сей раз уже консервативный, в сторону того самого консервативного большинства в Церкви, которое они вроде бы призвали на площадь в конце апреля. Но для того, чтобы его совершить, нужно так наступить на горло собственной песне, что я прям и не знаю… В общем, кое-кому не позавидуешь…

А.Ф.: Ну и каков все же ваш прогноз: произойдет он, этот поворот?

В.С.: Знаете, гадание на кофейной гуще – не дело аналитика. На нашем логотипе значится девиз: INTELLEGE ET FACE – «Понимай и действуй». Мы видим свою цель в том, чтобы, конечно же, в меру сил способствовать такому повороту, противостоять либерально-модернистскому натиску как во вне, так и внутри Церкви. Но для этого надо сначала, во-первых, не бояться реальности, не прятать голову в песок, как многие наши благонамеренные православные патриоты, а, во-вторых, обладать ее адекватным пониманием. И понимание должно включать в себе не только видение сугубо внутренних проблем, но и учет достаточно широких горизонтов. Для всего этого  и создан наш ресурс.
В заключение хотелось бы выразить глубокую благодарность вашей газете за конструктивное сотрудничество. Вы – одно из немногих изданий, которое абсолютно не гнется ни перед какими властями и не боится поднимать острые, болезненные темы. Спасибо вам за это!

А.Ф.: Ну что ж, спасибо за интервью, успехов вашему начинанию!