Революция суррогатного ислама

От редакции

Данная работа, написанная несколько лет назад, в настоящий момент уже несколько устарела с точки зрения излагаемой в ней фактуры. Это вполне естественно, ибо ситуация все время развивается, подкидывая аналитику все новые и новые проблемы и проблемки. Однако в  целом изложенная в ней концепция продолжает оставаться актуальной, ибо основана на серьезном анализе целого ряда весьма интересных фактов и в целом того явления, которое некоторые исследователи предлагают называть «суррогатным исламом». Поэтому, с нашей точки зрения, она отнюдь не потеряла актуальности, а в свое время даже вызвала интерес таких признанных специалистов по проблеме, как А.А. Игнатенко, который опубликовал ее с некоторыми купюрами на сайте своего института. Поскольку в настоящий момент проблема, обозначенная в названии работы, в силу недавнего громкого убийства в Дагестане, вновь приобрела более чем актуальную значимость, мы и предлагаем вниманию читателя эту статью, позднее вошедшую в качестве главы в книгу автора «На обрыве времен». 

Предыстория проблемы

           
Формирование исламского фактора как орудия войны против России (тогда – Советского Союза) относится приблизительно к середине 70-х годов ХХ века и является продуктом деятельности западных, прежде всего американских, спецслужб. Здесь американцы подхватили эстафету у британцев, поскольку манипулирование этноконфессиональным фактором, создание всякого рода суррогатных движений на почве ислама, вообще достаточно тонкие (а иногда и не очень) игры с исламом – давняя британская традиция, насчитывающая не одну сотню лет. Знаменитый полковник Лоуренс, рядом с которым некоторые современные (в том числе и российские) персонажи, считающие себя «специалистами» по исламу, просто младенцы, – лишь наиболее известный и хрестоматийный пример. Эта традиция настоящей разведки, intelligence в полном смысле слова, во многом профанированная ЦРУ и подобными структурами, предусматривает многолетнее вживание в самый строй и образ жизни противника, включая сакральное ядро его культуры (или «цивилизации», в англосаксонской терминологической традиции), умение понимать самые сокровенные уровни его мотивации, недоступные поверхностному взгляду секуляризованного европейца. Эти высокообразованные «Штирлицы» с высочайшим культурным цензом, происходящие, как правило, из лучших аристократических семейств, наследуя профессию отца, деда и т.д., обладающие порой самой эксклюзивной информацией, ценнейшими картотеками и совершенно уникальным набором многолетних связей, и породили в конечном счете достаточно примитивных «Джеймсов Бондов» современных спецслужб, заряженных на «чисто конкретную» спецоперацию и, подобно компьютеру, сразу же обнуляющих свою память, очищая ее от «лишней» информации, как только операция закончена.

Легенда британской разведки – полковник Лоуренс Аравийский

В 70-е годы ХХ века имела место весьма серьезная борьба внутри ЦРУ между сторонниками и противниками использования исламского фактора против Советского Союза, в итоге которой некоторые из весьма высокопоставленных противников такого использования были застрелены непосредственно на пороге Лэнгли, причем в официальной правительственной прессе США почти не было никаких официальных сообщений на эту тему. Вскоре были сформированы так называемые «параллельные сети Кейси» из формальных отставников ведомства, бывшие порой более влиятельными, чем официальные структуры. Обучение так называемых моджахедов, набиравшихся главным образом из афганцев, пакистанцев, саудовцев и египтян, велось часто американскими инструкторами, принадлежавшими к вышеупомянутым сетям, ликвидированным вскоре после смены администрации Белого Дома. Причем необходимо подчеркнуть, что началось это обучение не после, а незадолго до ввода советских войск в Афганистан. Расцвет «моджахедизма», воспетого еще в то время всей мощью пропагандистской машины, включая голливудский киноконвейер, приходится уже на 80-е годы, на время трагической афганской эпопеи, явившейся одной из важнейших предпосылок слома советской сверхдержавы. Отряды настоящих моджахедов вплоть до настоящего времени – достаточно дефицитный и дорогой товар, пользующийся большим спросом на мировом рынке силовых услуг. Именно они до определенного момента составляли (а отчасти и поныне составляют) костяк подразделений пресловутых «чеченских боевиков», в которых наспех завербованная безработная чеченская молодежь представляет вполне бросовый вспомогательный материал, обычно не жалеемый при проведении различных терактов.

Уильям Джозеф Кейси – с 1981 по 1987 директор
Центральной разведки   

В результате победы сторонников использования исламского фактора в ЦРУ и сопряженных ведомствах значение глобального геополитического фактора приобретает так называемый «суррогатный ислам», ярким проявлением которого является международный «исламский» терроризм. Используя терминологию Л.Н. Гумилева, можно сказать, что суррогатный ислам – типичная «химера» (то есть совмещение несовместимого), когда по видимости такое же, а по сути – абсолютно инородное начало искусственно сращивается с явлением, органично существующим в истории и культуре, и паразитирует на нем. Суррогатный ислам является также «антисистемой», главная отличительная особенность которой – стремление к уничтожению того, на чем она паразитирует.
Суррогаты, во многом искусственно создаваемые на месте органичных исторических сущностей, абсолютно необходимы постмодернистским политикам современного Запада, ибо являются гораздо более удобным предметом политтехнологических манипуляций, они гораздо менее самостоятельны, чем исторические культурные и духовные традиции, в силу своей оторванности от глубинных метафизических связей, обусловивших возникновение и развитие той или иной традиции.
Уже ваххабизм, появление которого в XYIII веке было инспирировано англичанами с целью внесения раскола в арабский мир, противостоявший завоевателям, носил явно химерные и антисистемные черты. Современный радикальный политический ислам, или «интегризм», возникший не без помощи западных специалистов и сочетающий самые передовые западные технологии с самыми темными и архаическими духовными и психотехническими практиками, доводит эту тенденцию до своего логического завершения.
Говоря специально о суицидальной практике в суррогатном исламе, следует отметить, что, во-первых, данная практика является абсолютно не исламской («шахид» - воин, погибший в бою с вооруженным врагом, защищая веру, родину или семью; вся ваххабитская демагогия на эту тему не имеет с исламом ничего общего), а во-вторых, по предположениям ряда исследователей, она уходит корнями в сектантскую и магическую субкультуру, о происхождении которой высказываются различные гипотезы (Республика Йемен, движение тамильских «тигров» и др.). По мнению весьма компетентных специалистов, существуют и другие языческие напластования в исламе. Особенно много их, в частности, в верованиях тех же вайнахов (что крайне актуально для России). Здесь исламоведы усматривают чрезвычайно архаические наслоения явно языческого происхождения, вплоть до культа змеи и т.п. отнюдь не монотеистических черт.
Для настоящего момента принципиальным является тот несомненный факт, что американцы, в свое время придавшие исламскому фактору его ныненшнее значение, не имеющее прямого отношения к истории собственно ислама, в данное время, в силу целого ряда причин, нуждающихся в отдельном анализе, выпустили из рук рычаги абсолютного контроля и могут всего лишь претендовать на роль одного из игроков в попытках так или иначе усилить свое явное и скрытое влияние в исламском мире вообще и в стране, являющейся его естественным лидером – Саудовской Аравии, – в частности. (Что никак не может воспрепятствовать и обратному процессу – проникновению саудовского влияния, в том числе и финансового, в американский истеблишмент.) Не избежала данного влияния и команда Буша-младшего[1]. Для того чтобы проиллюстрировать всю неоднозначность ситуации с тем же Бен Ладеном, достаточно напомнить, что после 11 сентября члены семьи террориста № 1 вывозились из США по личному указанию президента, хотя именно неистовый лидер Аль-Каиды был практически сразу же объявлен главным организатором терактов.
Тезис о «войне цивилизаций», с обреченным упорством по-прежнему отстаиваемый командой неоконсерваторов, в действительности является, конечно же, всего лишь элементом пропаганды. Реальные режиссеры процесса прекрасно понимают, что ислам – отнюдь не главный геополитический враг Америки. Современная геополитическая реальность такова, что исламский фактор, обладая в определенной степени самостоятельностью джинна, выпущенного из бутылки, при всех своих претензиях на глобальную и абсолютно самостоятельную роль, является все же в большей степени оружием, за обладание которым борются все серьезные «акторы» мирового процесса. Использование данного оружия кем-то против своего геополитического конкурента (если этот конкурент достаточно умен и «рубит фишку») приводит не к тому, что ставший жертвой противник начинает бороться с исламом, а к тому, что он пытается перехватить инициативу, начинает напрягать свою исламскую агентуру. Так поступают и китайцы, и европейцы, и все остальные игроки на «большой шахматной доске», допущенные мировым элитным клубом до большой игры, до самостоятельной роли в ней.

Рэй Кляйн ЦРУ от  Рузвельта до Рейгана.  
Cенсационная книга-разоблачение легенды CIA

Для того чтобы поспособствовать разоблачению шаблонного мифа об «исламском терроризме», о терроре как чем-то, якобы неизбежно вытекающем из вероучения исторического ислама, полезно, в частности, привести следующие данные. После нашумевших терактов в лондонском метро (в Британии, которая является традиционным убежищем наиболее видных исламистов, совершающих теракты на территории других стран, и до этого бывшей одним из наиболее свободных от «исламского» террора мест в Европе) последовало два сенсационных интервью, практически начисто замолчанных российской прессой. Старейший и самый авторитетный ветеран ЦРУ, виднейший специалист по спецоперациям – Рэй Кляйн фактически признал подлинность пресловутого полевого устава «ПУ 30-31 В», до сих пор формально засекреченного, который дает право соответствующим службам на уничтожение американских граждан или граждан стран-союзников для оправдания вторжения или каких-то силовых действий. До этого данный документ, неоднократно засвеченный в зарубежной прессе, считался активкой КГБ. В контексте имевшего место на тот момент намерения кабинета Блэра вывести войска из Ирака, от чего британцы отказались после вышеупомянутых терактов, признание Рея Кляйна выглядит достаточно красноречивым. Другое интервью дал некто Питер Пауэр – англичанин, занимавшийся организацией антитеррористических учений британских спецслужб. Тот признал, что таковые учения должны были проводиться именно в тех местах, где произошли реальные, а отнюдь не учебные взрывы, причем эти реальные взрывы, приведшие к многочисленным жертвам среди мирных граждан, произошли приблизительно на сорок минут раньше запланированных учебных. Ясно, что люди подобного уровня слов на ветер не бросают, хорошо зная о той ответственности, которая ожидает их за возможную ложь. Таким образом, получается, что террористы смогли внедриться во внутреннюю структуру тех самых спецслужб, которые, по идее, должны были работать с целью их обезвреживания. Совершенно очевидно, что для этого необходимо обладать поддержкой в спецслужбах противника на весьма высоком уровне, гораздо более высоком, чем уровень рядовых исполнителей. Здесь, кстати, небезынтересны и другие сведения, просочившиеся в прессу, – о военном (а не гражданском!) происхождении лондонской взрывчатки[2].
В целом необходимо заметить, что удар по Лондону имеет гораздо более глобальное, общемировое значение, чем полагают некоторые. Это удар по ключевым парадигмам мирового процесса, определяющим формат событий. Британцам в тот момент помешали перейти от формата войны с исламом, необходимого заокеанским дирижерам процесса, к более привычному для них формату снюхивания. Неуход британцев из Ирака, являющийся, что называется, медицинским фактом вплоть до настоящего времени (писалось в мае 2010 года), представляет явную угрозу для Европы, состоящую в экспорте «джихада» на ее территорию в качественно новом масштабе[3].

Питер Пауэер – информированный ангичанин

На фоне вышеизложенного вполне общим местом выглядит общеизвестный факт сугубо цэрэушного происхождения такой демонизированной фигуры современного исламизма, как лидер пресловутой Аль-Каиды Бен Ладен, в определенный момент, в силу особых обстоятельств, решивший попробовать вести самостоятельную игру. Подобные примеры, при желании, можно множить и множить. И как же выглядят в свете всего этого рассуждения некоторых доморощенных «экспертов» о том, что особая кровожадность, склонность к массовым убийствам мирных и невооруженных людей вытекает из природы и вероучения традиционного ислама?
Говоря о суррогатном исламе как своего рода дубине, которую весьма удобно использовать против геополитических противников (причем не следует здесь всю вину возлагать только на американцев), необходимо упомянуть еще один крайне важный аспект, о котором более подробно говорилось у нас в одной из предыдущих глав. Дело в том, что радикальный, политический ислам, степень самостоятельности которого в настоящее время нельзя ни недооценивать, ни переоценивать, является лидером архаического крыла постсовременного мира, этой необходимейшей составной части глобалистической схемы. Насаждение воинствующе-архаических, фундаменталистских режимов, прежде всего в арабском мире, остановка модернизационных процессов в значительной части мира, прежде всего в главной части «большой шахматной доски», в Евразии, – одна из главных задач глобалистов, поскольку иначе, согласно данным их анализа, модернизация и непрестанное повышение уровня жизни станут недоступны для них самих, ибо будут остановлены по достижении определенных барьеров. «Боливар не выдержит двоих», поэтому лидеры «золотого миллиарда» отнюдь не заинтересованы в том, чтобы модернизировался, к примеру, арабский мир. Все светские арабские режимы в последние десятилетия обычно плохо кончают, вплоть до физического устранения их лидеров. Друг американцев и партнер Израиля по переговорам в Кемп-Дэвиде Анвар Садат – лишь самый известный пример. Да и приговоренный к смертной казни, предварительно демонизированный до предела Саддам Хусейн изначально был, как известно, сугубо американской креатурой.
В этой связи весьма характерны признания, сделанные генералом Сегевом, бывшим командующим элитными частями израильского спецназа, на одном не очень открытом собрании. Генерал был заброшен в Иран незадолго до возвращения туда Хомейни, для подготовки вторжения или военного переворота силами верных шаху иранских военных, что позволило бы покончить с исламистами. Ничем другим, в силу своей военной специализации, он заниматься просто не мог. Официальным прикрытием для генерала служила должность военного атташе Израиля в Иране. И вот, когда все уже было практически готово, о чем он и намеревался доложить своему командованию, неожиданно последовал приказ о срочной эвакуации. Спешка была такой, что элитные военные с довольно внушительными звездами на погонах бежали через пустыню на срочно реквизированном автотранспорте, не успев даже задействовать авиацию. Иранский шах, типичный светский правитель Ближнего Востока, хотя и с присущими востоку деспотическими чертами (как и упомянутый выше Хусейн), был просто предан своими американскими друзьями, и на его место пришел ненавидевший американцев, вкупе с Израилем и Советским Союзом, фундаменталист Хомейни, однако проблема серьезной модернизации Ирана была надолго закрыта. Иран стал одним из первых полигонов, на котором отрабатывалась идея фундаменталистской архаизации страны «третьего мира», противостоящая стремлению модернизировать отсталые страны и регионы, характерному для престарелых советских коммунистов, чему те предавались с упорством, достойным лучшего применения. Ныне управляемая архаизация затрагивает все новые и новые страны, причем в сочетании с хаотизацией всех внутренних процессов, чему внешняя оккупация (к примеру, в Афганистане или Ираке) отнюдь не мешает, а лишь способствует.
Отдельная и весьма важная проблема – связь исламистов и наркомафии. Вопреки расхожему мифу, насаждаемому всей мощью пропаганды, в том числе и средствами массовой киноиндустрии, наркоторговля отнюдь не является исключительным уделом каких-то сугубо маргинальных слоев общества. Так обстоит дело лишь на низовом уровне процесса, где торговцы непосредственно соприкасаются с потребителями наркотиков, по определению принадлежащими к маргиналитету. Что же касается высших уровней, то анализ показывает, что там существует вполне жесткое деление рынка между ведущими кланами мировой элиты, а главная роль в глобальной организации процесса отводится как раз спецслужбам, о чем не очень принято упоминать в публичном информационном пространстве. Собственно говоря, наркоторговля является главным средством самообеспечения спецслужб где-то с середины 40-х годов ХХ века, с момента, когда в оборот начали в массовом порядке вводиться синтетические наркотики. Именно данная сфера теневой экономической деятельности является тем местом, где происходит самое тесное и непосредственное соприкосновение спецслужб и религиозных фанатиков, прежде всего исламистов. В настоящее время исламистский район «золотого полумесяца», располагающийся в основном на территории Афганистана, является главным конкурентом в производстве наркотиков для традиционно буддийского региона «золотого треугольника», а религиозные фанатики, у которых имеются нематериальные уровни мотивации наряду с материальными, - излюбленное средство доставки «товара», используемое наркомафией. (В случае провала и захвата конкурентами такие люди с меньшей вероятностью могут стать предателями, выдать информацию о своем картеле.)
Наркоторговля – главный источник финансирования террористической деятельности исламистов по всему миру, которое происходит главным образом по схеме «наркотики – оружие». Как правило, единственный способ заполучить у «производителей» наркосырье, необходимое для последующей переработки и производства «товара», по фантастически бросовой цене – это предложить им оружие, причем устаревшее, переизбыток которого в странах «первого» мира – факт общеизвестный. Для того чтобы это оружие им срочно понадобилось, причем в большом количестве, и чтобы они взяли его по предложенной цене, не торгуясь, необходимо создать соответствующую ситуацию «тлеющего» регионального конфликта, периодически возобновляемой войны. Чем сильнее разгорается региональный конфликт, затрагивающий кровные интересы местных элит, тем больше нужно оружия, тем меньше возможностей торговаться. Когда «клиент» «созревает», ставятся жесткие условия: оружие будет предоставлено только в обмен на наркотики, причем по фиксированным ценам. Чем больше оружия приходит в регион, тем сильнее разгорается конфликт, но и тем выше ценится местными единственная «конвертируемая» валюта. А лозунгами, под которыми разжигается конфликт, чаще всего вполне искусственный, являются лозунги суррогатно-религиозные, всевозможный «джихад», война за чистоту веры и т.д.

«Воины ислама». И за наркотрафик

Если вести речь о постсоветском пространстве, то хрестоматийнейшим примером являются, разумеется, многолетние трагические события в Таджикистане. Однако, что касается южного наркотрафика, то контроль над ним давно и прочно принадлежит хозяевам мира. Вполне понятно, что вторжение войск НАТО в Косово под предлогом «гуманитарной миссии» и американская агрессия против Афганистана под предлогом «войны с терроризмом», помимо всего прочего, имели и вполне утилитарную цель – придание этому контролю самого прямого и непосредственного характера. (Афганистан – начало трафика, а Балканы – его ключевой участок в Европе.)
Таким образом, региональные «религиозные» войны в современном мире, которые, при современных технических возможностях и растущих амбициях участников, имеют тенденцию расползаться по всему миру, войны, в которых исламистам принадлежит, несомненно, ведущая роль, и наркоторговля – «близнецы-братья», имеющие общего «куратора».

Суррогатный ислам и современная Россия

Во всем вышеописанном раскладе России принадлежит совершенно особое место. Традиционный ислам давно занимал свое вполне прочное место в российском обществе, отнюдь не играя никакой деструктивной роли. Во времена Иоанна Грозного несколько царевичей-чингизидов участвовали во взятии Казани; в Смутное время многие мусульмане примкнули к ополчению Минина и Пожарского, упустив, казалось бы, удобнейший случай отомстить России за Казань (хотя, разумеется, и не составляли в ополчении никакого большинства, как полагают некоторые). В начале XX века в русской армии были целые мусульманские полки, которые вполне храбро и самоотверженно сражались за русского православного царя и свое общее с русскими большое Отечество. А текинцы (так называемая «дикая дивизия») в тяжелейших обстоятельствах сохранили верность генералу Корнилову при зарождении антибольшевистского белого движения.
Сохранившиеся до настоящего времени структуры традиционного российского ислама (при том, что главный удар «политтехнологов», задействованных в играх с суррогатным исламом, направлен в первую очередь именно против них), несмотря на слабость нынешней российской власти и явную двусмысленность целого ряда ее недавних политических шагов, вопреки всему также сохраняют лояльность и вполне конструктивное отношение к российскому государству. Весьма ярким примером является позиция дагестанских суфиев, старательно вытесняемых «политтехнологами» со всех ключевых мест. Именно они в 1999 году рука об руку с российскими войсками отстаивали свою малую и большую Родину в ходе агрессии, развязанной басаевскими бандитами и их пособниками внутри республики. И до сих пор суфийский ислам в Дагестане продолжает играть стабилизирующую роль, при непрекращающихся терактах и вообще попытках весьма серьезных сил расшатать военно-политическую ситуацию, как в этой отдельно взятой республике, так и во всем Северокавказском регионе.
Однако игры с суррогатным исламом на территории России не только не затихают, но постоянно возобновляются и расширяются. Причины этого следует, по-видимому, искать в следующих факторах. Хотя на сегодняшний день власть в мировой империи принадлежит тем группам мировой элиты, которые, очень условно, упрощенно говоря, ориентируются на доктрины, разделяемые республиканской партией США с ее достаточно «упертым» неоконсервативным, имперским пафосом, не все так просто в датском королевстве. Выше мы упоминали об оккупации Ирака, Афганистана и т.д. Однако ведь всем совершенно понятно, что имперская составляющая данного проекта давно и прочно зашла в тупик. Войска США и их союзников в зоне оккупации сталкиваются с колоссальными трудностями, а их уход оттуда приведет к еще большему хаосу. Однако для главных конкурентов республиканских «неоконов», всю грязную работу делающих чужими руками, это отнюдь не неудача. Согласно их, условно говоря, демократической доктрине, хаотизация Евразии проходит по плану, причем носит вполне управляемый характер[4]. России в этой схеме уготована роль своеобразного «тела», безгласной материи, которую развал СССР лишил «души»; в это тело следует вдохнуть новый дух – дух радикального ислама. Пассионарная исламская масса, завоевав Россию, должна будет сдерживать напор и расширение Китая – главного на сегодняшний день геополитического врага и миропроектного конкурента США – ведущего государства «прекрасного нового мира». По нашему убеждению, эксперименты с политическим исламом, которые происходят в России и осуществляются руками немногих предателей – выходцев из отечественных спецслужб и наших доморощенных политтехнологов, тесно связанных с глобалистскими кругами Запада (за «технологами» хорошо или плохо, но присматривают «кураторы» и люди из-за рубежа), так или иначе, прямо или косвенно завязаны на эту достаточно безумную, хотя и, на первый взгляд, вполне рациональную, доктрину демпартии.

Существует, однако, и другой фактор, неотделимый от первого и делающий исламский вопрос в современной России остроактуальным, – активность самих исламистов, обладающих определенной, хотя и не абсолютной, самостоятельностью.
Для самих саудитов присутствие в стране большого числа собственных радикалов, для которых даже официальный саудовский ваххабизм является слишком умеренным течением, – достаточно болезненная проблема, и тем объяснимее их стремление экспортировать этот радикальный исламистский элемент куда-нибудь за рубеж. Экспорт политического ислама является также весьма выгодным вложением пресловутых саудовских миллиардов, после 11 сентября выведенных из США (составляющих предмет вожделения определенной части российской элиты, особенно военной и спецслужбистской). Здесь выгоднейшим образом совпадает сразу несколько целей саудовских политиков: собственно исламизация еще «не освоенных» территорий, избавление от радикалов (чья энергия направляется вовне), выгодное вложение «лишних», не работающих на экономику страны финансовых средств и наконец (в перспективе) – установление контроля за российскими месторождениями полезных ископаемых (новые мусульманские анклавы располагаются либо в местах месторождений, либо на путях энерго- и сырьевых экспортных потоков). Совершенно отдельная задача анализа – соотнесение регионов наиболее значительной и активной исламизации и путей северного наркотрафика.  
В настоящее время имеется несколько регионов, где активно формируются «мусульманские» анклавы. Такие анклавы имеются в Тюменской области, в Карелии, Поволжье и др. Есть вполне достоверные сведения о том, что в планируемом хозяевами мира разделе советского наследства саудиты претендуют на весьма значительные российские территории, в частности на Урал, играющий важную роль естественной географической границы между европейской и азиатской частями России.
Действия по «освоению» того или иного российского региона осуществляются примерно по следующей схеме. На начальной стадии производится мониторинг региона саудовскими эмиссарами. Выясняется состояние промышленности, наиболее коррумпированные фигуры местной элиты, степень социальной деградации населения, изучается этноконфессиональная ситуация, наличие конфликтов на этой почве и т.д. На следующей стадии намечается подходящая кандидатура на роль социального лидера, который должен быть обращен в ислам. Следует сразу заметить, что контроль над тем или иным регионом устанавливается не столько за счет работы с местной элитой или попыток добиться численного преобладания мусульман, сколько через социального лидера. Кандидату (как правило, человеку одаренному, не очень просвещенному, желательно молодого возраста) предлагаются необычайно выгодные условия учебы в Эр-Рияде, Мекке или Медине – трех главных центрах исламского образования у саудовских ваххабитов. После прохождения соответствующего курса и обращения в ислам субъект, снабженный довольно значительной по российским меркам суммой и ваххабитской литературой, возвращается на Родину, получив официальный статус лидера местной мусульманской общины. (Как правило, подготовленный таким образом будущий мусульманский лидер местного масштаба действует под пристальным присмотром саудовских эмиссаров, не обделяющих его и регион своим вниманием.) Следует отметить, что подобного рода операция особенно эффективна в социально депрессивных регионах, как правило, не пользующихся особым вниманием ни Российского государства, ни, к сожалению, РПЦ. Понятно, что в подобного рода регионах такой человек, получивший приличное образование, хороший духовный заряд, могущий на доступном языке объяснить простым людям весьма привлекательную социальную доктрину ислама, которая, в силу специфики данной религии, плохо отделима от вероучения как такового, овладевший, хотя бы в общих чертах, эффективными суггестивными техниками, да к тому же еще обладающий неплохими для подобного региона финансовыми возможностями, быстро становится здесь социальным лидером. Строится мечеть, открывается медресе, вокруг нашего субъекта формируется небольшая, но крепко сплоченная мусульманская община (из числа наименее деградировавших элементов), в результате чего сравнительно небольшой регион попадает под практически полный ваххабитский контроль.
Нужно сказать, что подобного рода практика в последнее время все больше охватывает даже и вполне передовые, отнюдь не депрессивные регионы. Хрестоматийным является случай в Петрозаводске (о котором писала даже газета «Радонеж»), где приезжий русский из Казахстана, новообращенный в ислам, за короткий срок сумел создать общину в несколько сот человек, включившую даже многих представителей местной интеллигенции.
Отдельной проблемой являются духовно-психологические причины успехов исламизации России на современном этапе. Видимо, следует говорить о совокупности факторов: во-первых, о социальной деградации многих регионов РФ и России в целом, а во-вторых, о том, что радикальный ислам, с его явным социальным утопизмом и (в отличие, например, от Православия) практическим неразличением духовного и социального планов, отвечает известному заряду утопизма, всегда отличавшего определенную часть русского народа. Характерно, кстати, что часто самые страшные и жестокие преступления в отрядах ваххабитских боевиков совершаются русскими, новообращенными в радикальный ислам.
На Северном Кавказе определенную конкуренцию ваххабитам составляют чеченские традиционалисты, весьма влиятельным лидером которых до недавнего момента был главный носитель «британского следа» в современном российском радикальном исламе Хож-Ахмед Нухаев.

Хож-Ахмед Нухаев – «король северного трафика», друг британских
элитариев, подозреваемый во многих громких убийствах.
Сегодня серьезно потеснен со своих позиций.

 

Справка о Нухаеве

Хож-Ахмед Нухаев родился 11 ноября 1954 года в Средней Азии, где его семья находилась в депортации. В 1974 году поступил на юридический факультет МГУ, где в 1976 г. основал подпольный «Комитет чеченской независимости», в котором управлял службами финансирования и безопасности. В 80-х годах приговорен к длительному сроку заключения, однако в условиях тюрьмы и лагеря продолжал подпольную антигосударственную деятельность. 23 февраля 1984 года, в сороковую годовщину депортации, сумел организовать в местах заключения Грозного так называемую «церемонию траура», что привело к массовым столкновениям заключенных с войсками МВД. К концу 80-х годов, когда Нухаев в очередной раз вышел из заключения, относится одно из наиболее громких уголовных дел, связанных с его именем, – убийство воров в законе в кафе «Аист» в Москве, разгром чеченцами бауманской, люберецкой и других ОПГ, передел в пользу чеченской оргпреступности рынка силовых услуг в столице.
В 1989 году – один из организаторов Вайнахского джамаата «Барт» («Единство»), взявшего курс на достижение независимости Чечни. В мае 1990 года решением учредительного съезда Вайнахской демократической партии (ВДП), в созыве которого принял активное участие (наряду с З.Яндарбиевым и Х.Абумуслимовым, возглавившим политико-идеологический блок), назначен руководителем отдела безопасности партии. В 1994 году стал начальником службы внешней разведки у Д.Дудаева. В 1996 году был назначен первым вице-премьером правительства так называемой Чеченской Республики Ичкерия. Считается одним из творцов пресловутого Хасавюрта, знаменовавшего поражение России в первой чеченской войне и сдачу ею своих геополитических позиций в регионе. В 1997 году формально уходит со всех занимаемых постов. Все вышеизложенные факты биографии Нухаева, несомненно, свидетельствуют о его серьезных связях со спецслужбами, возможно, уходящих своими корнями в последние годы его пребывания в заключении. Вместе с тем уже в наше время Нухаев в течение целого ряда лет представлял одну из наиболее серьезных проблем для российских властей, стремившихся как-то «разрулить» ситуацию в регионе. Нынешний глава Чечни Рамзан Кадыров выдвинут во многом именно как приемлемая для Кремля альтернатива клану Нухаева.
Нухаев является типичным примером крупного мафиози, в значительной степени легализовавшегося и вышедшего на международный уровень. Возглавляемые им коммерческие  и инвестиционные компании, входящие в состав холдинга «КавкОР» («Кавказский общий рынок»), зарегистрированного как корпорация в Лондоне и оперирующего из штаб-квартиры в Баку, занимаются торговлей нефтью, инвестируют в недвижимость и ценные бумаги. В рамках так называемой программы «Кавказского общего рынка», которую он объявил на международном экономическом форуме в Кранс-Монтана в Швейцарии в июне 1997 года, заявил о необходимости экономической интеграции Евразии вокруг Кавказа. Вел переговоры касательно своих замыслов с тогдашним председателем Всемирного банка Дж. Вульфенсоном и бывшим госсекретарем США Дж. Бейкером. Имеет тесные связи с такими представителями мировой элиты, как один из главных идеологов глобализма, первый президент Европейского банка реконструкции и развития Жак Аттали или бывший одним из кандидатов на пост президента Пакистана мультимиллионер Имран Хан. Любимый проект Нухаева – транспортно-энергетический «коридор мира» Баку – Грозный – Одесса – Гданьск. Все эти финансово-экономические авантюры в идеологическом плане питаются утопической идеей об особой роли Кавказа, и в особенности Чечни, в евразийской интеграции, а в экономическом – крупными суммами, получаемыми от наркоторговли и нелегального экспорта чеченской и азербайджанской нефти.
Идеолог радикального архаизма, который он противопоставляет прогнившему миру цивилизации, и чеченского мессианства. Публиковался в «Независимой газете» времен Виталия Третьякова, а также «Коммерсанте», «Власти», «Московских новостях»; за рубежом – в «DieWoche”, “TheWashingtonPost”, “TheWallStreetJournal”. Автор нашумевшей книги «Ведено или Вашингтон?», открыто продававшейся в некоторых книжных магазинах Москвы (в частности, в «Арктогее»). Будучи объявлен во всероссийский розыск, практически открыто приезжал в Москву для ведения переговоров. Активно поддерживает движение «Евразия», возглавляемое Александром Дугиным.
Нухаев осуществляет связь между радикальными исламистами и УНА-УНСО, в свою очередь возглавляющим антирусский националистический интернационал на территории СНГ, будучи тесно связанным с небезызвестным Яхимчиком. Яхимчик – один из лидеров польской «Солидарности», креатура З.Бжезинского. Прошел подготовку в разведшколе Бенигсена по теме «Ислам против России», после чего принял ислам с именем шейха Мансура. По линии Нухаев – Яхимчик осуществляется смычка радикальных исламистов, русофобствующих националистов в СНГ и спецслужб Запада. Небезынтересно, что к возвышению Нухаева в Чечне прямо причастны Дж. Сорос и хорошо известный разведсообществу Запада британский мультимиллионер со значительными связями в исламском мире Эдвард Голдсмит, на причастность которого к событиям 11 сентября в интервью газете «Завтра» прозрачно намекает Л.Ларуш. Именно Э.Голдсмит, имеющий хорошие позиции в исламском мире, по мнению аналитиков, оказал Нухаеву неоценимые услуги в интеграции в мировую, и в частности, британскую, элиту, сведя его с такими ее представителями, как управляющий многомиллиардным наследием его брата Джеймса Сэмюэль Писар и бывший казначей консервативной партии Великобритании лорд Алистер Мак’ Алпайн.
Согласно официально озвученным предположениям российских спецслужб, именно Нухаев является главным заказчиком нашумевшего убийства главного редактора журнала «Форбс», русско-американского журналиста Пола Хлебникова.
Следует отметить, что после возвышения российского ставленника Рамзана Кадырова нухаевский клан в Чечне во многом потерял свое прежнее доминирующее значение.

Пол Хлебников - русско-американский журналист, убитый в Москве
9 июля 2004 года. Автор книги о Нухаеве «Разговор с варваром».
«Не подходите, дети, близко, я тигренок, а не киска…»

Соперничество ваххабитов и чеченских традиционалистов в борьбе за наиболее лакомые куски российского «пирога» – существенный фактор внутрироссийской политической ситуации, в особенности на Северном Кавказе. Однако глубину этого антагонизма не стоит тем не менее преувеличивать, поскольку основные существенные черты радикального исламизма тут и там вполне сходны – тесная связь с оргпреступностью, особое внимание к теневым секторам экономики, прежде всего к наркооружейным операциям, террор как основное средство достижения поставленных целей и, самое существенное, – тесная связь со спецслужбами.

За кулисами «карикатурного скандала»

Радикальный ислам ныне – это такая тема, о которой можно сказать все что угодно, кроме того, что она отвлеченная либо сугубо академичная. Порой и хочется заняться чем-нибудь отвлеченным, но исламизм, выставленный в дверь, норовит залезть в окно. Мы имеем в виду, разумеется, поначалу ничтожный скандал с «карикатурами на Пророка», приобретший вскоре значение глобального политического фактора.
В настоящее время уже имеется всесторонний анализ данной ситуации[5], включающий подробную хронологию событий. В данной работе, имеющей несколько иные цели, заниматься этим невозможно. Мы можем вкратце очертить лишь наиболее существенные вехи. Первая публикация карикатур в датской газете была 20 сентября 2005 года. 14 октября (то есть приблизительно через три недели) были организованы пикеты у датских посольств в ряде исламских стран. В течение октября происходили следующие события. Во-первых, послы ряда исламских государств в Дании потребовали приема у датского премьер-министра в связи с карикатурами. Премьер оказался, на первый взгляд, в абсолютно проигрышной ситуации. Прием означал бы, что ему придется извиняться перед мусульманами, что сразу настроило бы против него большинство его избирателей, а отсутствие извинений привело бы к конфликту с мусульманами, прежде всего в самой Дании, и к росту исламского радикализма. В этой крайне сложной для него ситуации премьер нашел блестящий выход. Он отказался от встречи с послами, но одновременно инициировал полицейское расследование истории с карикатурами, которое началось 27 октября. На журналистов сразу завели уголовное дело и стали вызывать их на допросы в полицейский участок. Тем самым премьер ловко избежал личных извинений перед мусульманами, сохранив свой рейтинг у избирателей, но исламской умме Дании было продемонстрировано, что оскорбление религиозных чувств приверженцев ислама не осталось безнаказанным.
В течение всего ноября никаких значительных, острых событий вокруг истории с карикатурами вообще не происходило. Однако уже 7 декабря неожиданно начались забастовки на предприятиях Пакистана (!) в связи с карикатурами, после чего вал событий начинает нарастать как снежный ком. 26 января начинается бойкот датских товаров в ряде исламских стран. ХАМАС (!) предлагает свое посредничество в урегулировании дела о карикатурах. Наибольшего обострения ситуация достигает вскоре после встречи лидеров стран ОИК. Главная деталь, дающая объяснение тому, почему столь массовые и столь серьезные протесты начались так поздно и приобрели такую остроту, заключается в том, что рисунки в датской газете и те «карикатуры на Пророка», которые «перепечатали» десять ведущих европейских газет и которые датские имамы во главе с необычайно радикальным исламистским деятелем Абу Лабаном возили для показа по различным исламским государствам и в конечном счете предъявили на сессии ОИК, - это совершенно разные рисунки! Карикатуры в датской газете были обидными, но не кощунственными (бомба вместо чалмы на голове Пророка и т.д.) – что, конечно, не означает, что и такие вещи допустимы в светском государстве, предполагающем, наряду с невмешательством религиозных организаций в государственную политику, предельное уважение к религиозным чувствам всех граждан. Те же карикатуры, которые, зная о подлоге, распространял Абу Лабан со своими людьми и размножили борцы за «свободу слова», содержали прямую провокацию и несомненное кощунство с точки зрения ислама. Пророк был представлен на них в виде педофила, гомосексуалиста и скотоложника. Стоит упомянуть о том, что Абу Лабан напрямую связан с Бен Ладеном и неоднократно приезжал в Саудовскую Аравию, несмотря на то что въезд туда для него официально закрыт. После обнародования подложных карикатур на сессии ОИК ряд радикальных исламистских лидеров назвали сложившуюся ситуацию «началом войны». Таким образом, вполне очевидно, что в данном случае мы имеем дело с преднамеренной провокацией, имеющей целью разжечь глобальный этноконфессиональный конфликт в Евразии.
Нельзя не напомнить и о том, что пик напряжения в событиях вокруг карикатур настает практически одновременно с победой ХАМАСа на выборах в Палестине, а также с силовым столкновением еврейских поселенцев с израильскими войсками, где едва ли не впервые в истории граждане Израиля подняли руку на свою боготворимую армию (поселенцев, принадлежащих по большей части к крайним еврейским радикалам, выселяли из их поселений по договору между Израилем и Палестинской автономией). Но и это еще не все! Одновременно резко обостряется ситуация вокруг Ирана, создается реальная угроза скорой войны[6].
Даже если поверить тому, что подлинные режиссеры процесса европейских газетчиков играли втемную и те не знали о подлоге с карикатурами (во что верится, признаться, с трудом – у журналистов сбор и проверка информации поставлены порою лучше, чем у спецслужб), то все равно поведение европейских либералов, казалось, задавшихся целью разозлить мусульман как можно сильнее, просто безрассудно! Сами протесты, по своей массовости, синхронности, подготовленности и системности, как две капли воды напоминают недавние события во Франции с поджогами автомобилей и погромом многих социальных учреждений, что с большой вероятностью указывает на возможность контроля над восточной горячностью со стороны достаточно холодных и расчетливых людей.
Конфликт вокруг карикатур внес принципиально новые черты в зловещую картину «управляемого хаоса», о которой говорилось выше. Во-первых, данный конфликт отнюдь не локален, а приобретает практически общемировой масштаб искусственно сконструированной «войны цивилизаций». Во-вторых, в нем на сей раз задействованы отнюдь не только исламисты (то есть исламские радикалы), но и вообще очень многие мусульмане, которые, будучи оскорбленными в своих религиозных чувствах, начинают резко радикализироваться. Ясно, что ислам в той ситуации поджигался весь, и делалось это руками радикальных исламистских лидеров, действующих рука об руку с либеральными СМИ. В-третьих, конфликт точно бьет по европейским интересам, в том числе и экономическим (по данным на тот момент, евро уже начало падать по отношению к доллару). В-четвертых, в условиях такого конфликта европейцам (а речь идет о континентальной Европе; Британию в этой ситуации вообще было не видно и не слышно) было бы гораздо сложнее протестовать в случае американских бомбардировок Ирана. В-пятых, см. отмеченную выше одновременность многих деструктивных событий, нагоняющих волну хаоса в Евразии, прежде всего на Ближнем Востоке. Наконец, в-шестых, главный рычаг конфликта снова – СМИ, стопроцентная управляемость которых определенной частью мировой финансовой элиты, тесно связанной с группами, сориентированными на демпартию, – секрет только для очень наивных людей, искренне верящих, что пресса во всем мире абсолютно свободна. Всякий раз в подобных случаях я спрашиваю себя: это мороз такие узоры на стекле рисует или некий художник развлекается?

К тому, что мы говорили выше о глобальном мировом раскладе в связи с радикальным исламом, добавим следующее. Арабы сейчас – основной союзник для США, в отличие от второстепенных союзников типа Украины, Польши и т.п., играющих роль геополитической «прокладки» между «Старой Европой» и Россией. «Старая Европа», Индия и Китай становятся главными врагами, а исламизм – основная дубина, при помощи которой этих врагов будут ставить на место. (Что абсолютно не означает, что между всеми субъектами невозможен достаточно долгосрочный мирный договор или даже сговор.) Израиль, вполне возможно, ожидает участь разменной карты в этой глобальной игре. (ХАМАС был допущен до выборов в Палестине в условиях беспрецедентного давления, которое американцы оказали на руководство ООП и израильтян). Россия же вообще не рассматривается как субъект, это территория базирования для радикального исламизма, и здесь американцы, британцы и саудовцы будут действовать, и уже действуют, рука об руку. Конфликт вокруг «карикатур на Пророка» – новое свидетельство того, что режиссеры «управляемого хаоса» всерьез взялись за дело, и многие европейцы уже почувствовали это на себе. К вышесказанному остается добавить только одно: известнейший и высокопоставленный саудовский деятель со спецслужбистским прошлым (а прошлое в этом деле никогда не уходит, оно всегда как бы и настоящее), которого некоторые прямо подозревают в причастности к событиям 11 сентября, непосредственный куратор главного зверя всей этой сказки – Усамы Бен Ладена – Ад-Турки был назначен послом Саудовской Аравии в США. (Что без согласия самих американцев, естественно, было бы невозможно!) No comments.

Проект «русский ислам»

 

Обратимся, однако, к деятельности наших российских «политтехнологов».
Первым пробным шаром по управляемому раскачиванию ситуации с исламом в России был предательский и подрывной проект «русский ислам», вовремя засвеченный честными патриотами, ставшими обладателями соответствующей информации, и остановленный скоординированными усилиями немногих людей. Поскольку данный, со временем достаточно мифологизированный, проект является уже достоянием прошлого, хотя и сравнительно недавнего, и с момента неудачной попытки его реализации мы стали свидетелями последующих «изданий» той же идеи, сегодня мы можем достаточно спокойно и объективно анализировать идеологию проекта, не смешивая данную задачу с чисто ситуативным реагированием.
Однако вначале скажем два слова о персоналиях. На раннем этапе, когда реализация проекта казалась некоторым вполне реальным делом, в связи с ним упоминались в основном тогдашние руководители так называемого «Центра стратегических исследований» ПФО (Поволжского федерального округа) С. Градировский и П.Щедровицкий, а также стоящий за их спиной известный политтехнолог Е.Островский. Главным прикрытием команды «сверху» служил бывший полпред президента РФ в ПФО С.Кириенко.

С претензией на «наше Санта Фе»: политтехнолог
Сергей Градировский, главный модератор проекта «Русский ислам»

Справка о Градировском

Несмотря на сильную раскрученность данной фигуры к настоящему времени, конкретных сведений о его прошлом немного. По мнению компетентных источников, сам Градировский – достаточно заурядная и зависимая фигура, отчасти именно в силу этого продвигаемая стоящими за ним силами. Выпускник известной Школы политического анализа П.Щедровицкого, где он прошел полный курс современных постмодернистских политтехнологий. В июле 1998 года – «руководитель проектов» некой компании «Прикладные социальные исследования», член экспертной группы некоего «Центра управленческого проектирования» (ЦУП). В 1999 году – главный редактор ежемесячника «Остров Крым». Некоторое время проживал в Крыму. С осени 2000 года – советник Кириенко по конфессиональной и этнокультурной политике, член организованной при полпреде Президента в ПФО так называемой «Комиссии по развитию этнокультурных и конфессиональных отношений и гражданской идентичности». Впоследствии, сохранив статус советника, стал формальным руководителем Центра стратегических исследований ПФО – главного на тот момент детища Щедровицкого. Активно позиционирует себя в качестве специалиста по проблемам русской диаспоры и «диаспоральной политики» в целом, а также «идеологической роли русского языка» и по Крыму. Принимает активное участие в работе интернет-сайта «Русский архипелаг» (http://www.archipelag.ru ), созданного (или, по крайней мере, активно опекаемого) им совместно с Е.Островским и П.Щедровицким. (В настоящее время, по признанию самих организаторов, проект практически заморожен.) Какое-то время был одним из главных претендентов на должность руководителя федерального органа по делам религиозных объединений, создание которого активно планировалось определенными кругами Правительства и АП с 1999 года и который не создан до сих пор прежде всего из-за резко негативного отношения к этой идее высшей иерархии РПЦ.

По мнению многих экспертов, Градировский является фигурой, отчасти намеренно выставляемой на всеобщее обозрение реальными руководителями проекта. К числу последних относят упомянутых нами П.Щедровицкого и Е.Островского.

Справка о Щедровицком

 

            Родился 17 сентябpя 1958 года в Москве, в семье советского философа Г.П. Щедровицкого. Влияние отца, а также наследия известного советского психолога Л.С. Выготского имело решающее значение в формировании весьма своеобразного мировоззрения Щ., подробный анализ которого может стать темой отдельной работы.
С 1975 по 1980 год учился на факультете педагогики и психологии Педагогического института им. Ленина. Имеет две специальности: методист начального обучения и пpеподаватель  педагогики и психологии. С 1976 года начинает активно посещать «Московский методологический кружок» (ММК), организованный его отцом. Здесь, согласно его автобиографии, «специализируется в области методологии исторических исследований, занимается проблемами программирования и регионального развития».
С 1979 года участвует в так называемых «организационно-деятельностных играх» (ОДИ), ставших со временем неотъемлемой принадлежностью фирменного стиля «методологов», где «специализируется в сфере организации коллективных методов решения проблем и развития человеческих ресурсов».
Окончил аспирантуру Института общей и педагогической психологии. Занимается «логико-методологическими проблемами исследования, дескрипции, объективности и объективации в гуманитарных науках». Цитаты из автобиографии приведены намеренно, чтобы дать хотя бы начальное представление о весьма специфическом, намеренно усложненном и запутанном способе изложения у главы «методологов» и его учеников, призванном убедить клиента в высоте и глубине научной мысли исполнителя. Активно преподает, рекламируя «методологию» как легкий способ решения любой, самой трудной проблемы, в котором от клиента требуется лишь одно – своевременное и регулярное вложение значительных средств.
Читает курсы по весьма обширному спектру гуманитарных и прикладных наук, сводящиеся в основном к изложению «методологии». Излюбленный тезис Щ.: «Мы не решаем задачи, а моделируем и осуществляем “проекты”, поэтому не ждите быстрой практической отдачи». Однако, поскольку «организационно-деятельностные игры» стали уже притчей во языцех и многие состоятельные клиенты (включая региональные структуры власти) прошли через увлечение новой модой, члены корпорации Щ. в последнее время жалуются на «финансовый кризис»: многие клиенты вносят аванс и не платят остальное, ожидая все же практического результата. В кулуарах Щ. говорит о низком интеллектуальном уровне носителей власти.
О весьма и весьма широком спектре клиентуры Щ. свидетельствует приводимый ниже список проектов последнего времени, в которых приняли участие «методологи» во главе со своим «гуру».

• Консультационное сопровождение деятельности аппарата Полномочного представителя Президента в ПФО, комиссии по пространственному развитию, комиссии по этнокультурной, конфессиональной и гражданской идентичности ПФО (проект начат в 2000 году).

1. Разработка концепции и реализация серии пилотных проектов ПФО (проект начат в 2000 году):

• конкурсный набор и подготовка кадров в аппарат Полномочного представителя Президента (совместно с «ЦКТ – XXI век», г. Москва, и Академией бизнеса и банковского дела, г. Тольятти).
• Культурная столица ПФО (совместно с фондом «Культурная столица»).
• Ярмарка социальных проектов ПФО (совместно с АНО «Мегапроект»).
• Научное руководство разработкой Доктрины развития Северо-Запада России (на базе фонда ЦСР «Северо-Запад»).
• Подготовка доклада ЦСИ ПФО «Полномочия, функции и предметы ведения в стратегической перспективе развития государственности».
• «Социокультурное и политическое исследование предпочтений “русской улицы” Израиля (совместно с Ефимом Островским)».  
• Разработка и реализация проекта «Школа кадрового резерва» (проект начат в 2000 году):

г. Новосибирск - июнь 2000, г. Ижевск - июль 2000, г. Владивосток - сентябрь 2000, г. Дзержинск - октябрь 2000, г. Челябинск - октябрь 2000, г. Санкт-Петербург- ноябрь 2000, г. Ульяновск - ноябрь 2000, г. Самара - декабрь 2000, г. Иркутск - апрель 2001, г. Хабаровск - сентябрь 2001, г. Краcноярск - ноябрь 2001.
В настоящее время Щ. вслед за своим шефом С.Кириенко перешел в Росатом и занимает там должность советника руководителя Федерального агентства по атомной энергии РФ. Является также председателем правления (президентом) ОАО «ВНИИАЭС». Оба назначения вызвали настоящий шок среди специалистов отрасли, поскольку Кириенко, чье имя неразрывно связано с «дефолтом» 1998 года, имеет стойкую репутацию  профессионального «ликвидатора».

Из всей этой вполне общедоступной информации можно сделать очевидные выводы. Ни Щедровицкий, ни Градировский не являются никакими авторитетами или даже просто дипломированными специалистами (не говоря уже об ученых степенях) в области этнокультурных и межконфессиональных отношений. При этом, в отличие даже от Градировского (вообще имеющего непрофильное образование), который хотя бы проявлял поверхностный, дилетантский интерес к данной сфере знаний, Щедровицкий является специалистом в области психологии, причем не вообще психологии, а тех ее разделов, которые имеют прикладной характер и связаны с управлением людьми. Ясно, что отличие научных методов управления от манипулирования в современной административной практике (особенно у «методологов») более чем относительно. Основные усилия Щ. и его команды в момент реализации проекта «русский ислам» были брошены на Поволжский федеральный округ, ставший полигоном для испытания многих пилотных проектов «методологов».

Справка об Островском

Родился в 1968 году в Москве. В отличие от Щедровицкого и тем более от Градировского, крайне скупо дает о себе информацию, не гонясь за славой. Между тем некоторые всерьез считают его подлинным и, так сказать, «высшим» руководителем всех основных начинаний Щедровицкого и Градировского, хотя, разумеется, данное положение не следует абсолютизировать. Является не таким раскрученным в публичной сфере, как Г.Павловский или П.Щедровицкий, но, по мнению специалистов, пожалуй, – наиболее одиозным представителем корпорации «политтехнологов». Согласно его собственному, явно рекламному, заявлению, является «первым в России частнопрактикующим советником в области управления кризисами, в первую очередь – политическими». (Касательно «первого» – не имеет ничего общего с действительностью.) По его словам (следует делать серьезную поправку на рекламу), «входит в десятку самых высокооплачиваемых специалистов в мире по управлению политическими кризисами и избирательными кампаниями».  
Основатель и руководитель «Группы Островского» (ГОСТ) – объединения агентств и частнопрактикующих специалистов, работающих «в гуманитарно-технологической парадигме». Основной рабочий профиль ГОСТ – «идеологическое конструирование и мета-управление смыслами и мотивациями поведения». В своей деятельности уделяет особое внимание работе с молодежью, «продвижению молодежных элит в разных сферах управления», также «широкому распространению гуманитарно-технологических подходов к разрешению конфликтов».
Наиболее известные идеологические программы ГОСТ: "Новое поколение: Гадкие Лебеди" (с 1991 года); "Будь русским - покупай русское" (с 1993 года); "Будь русским - говори по-русски" (с 1994 года); "Восток-21»; «Образы будущего России" (с 1995 года). ГОСТ также ведет ряд образовательных и исследовательских программ.
В своей программной работе «Фрагменты стратегического доклада» формулирует, пожалуй, ключевое положение «методологов», дающее ключ к пониманию конечного смысла их деятельности. Будущее – за виртуальными технологиями, говорит он. Сейчас мы присутствуем лишь в самом начале долгого процесса ухода человечества в виртуальный мир. Россия должна действовать с опережением и не догонять Запад (США прежде всего), а идти в авангарде. «Та страна, которая первой осознает, что такое виртуальное оружие, – будет первой, нарушившей равновесие в этой области». Ключ к победе: необходимо уже сегодня «отстаивать проект позитивного общественного протекционизма, то есть (!) рекламно-политической и теле-образовательной кампании государственного масштаба с элементами макропсихиатрического воздействия, создающей новый образ потребления (!) для наших соотечественников». Иными словами, спасут Россию рекламно-виртуальные технологии, в которых ГОСТ – лидер, поэтому потенциальные клиенты (на первом месте – государство в целом) должны платить, платить и платить. Объективный вред, наносимый деятельностью Островского и К° (помимо очевидного и бессмысленного материального ущерба для «заказчика»), – тема отдельного, весьма специфического анализа.

В упомянутой выше работе Островского для нас крайне важна его прямая проговорка: фактически политтехнолог прямо говорит о своем пристрастии к технологиям психологического манипулирования людьми!

Попыткам реализации «русского ислама» на практике предшествовало заявление Градировского, сделанное в частном разговоре: «На проект отпущены крупные суммы из Саудовской Аравии, и именно мы должны их освоить»[7]. Помимо этого, Кириенко, осуществлявший, как мы сказали, прикрытие проекта «сверху», приблизительно в конце 2001 – начале 2002 года совершил довольно продолжительную поездку в США, где в Вашингтоне, играющем для современной российской элиты роль своего рода ЦК, получил полный карт-бланш на контроль за конфессиональной политикой в РФ, который, естественно, ему необходимо было сначала установить. Там, по некоторым сведениям, он, в частности, имел конфиденциальную встречу с Дж. Соросом – главной «рукой» мировой закулисы на территории современной России и СНГ.
Началу активной деятельности «методологов» в данном направлении предшествовала аналитическая работа, предпринятая в рамках ЦСИ ПФО. Поскольку собственным аналитическим ресурсом данная структура практически не обладает, то работа была проделана по обычной схеме: сначала (скорее всего, в августе 2001 г.) был заказан аналитический доклад по обстановке в собственном округе двум квалифицированным исламоведам, а когда работа была сделана и попала в распоряжение Градировского, приглашенные эксперты были изгнаны из «аналитического центра» с угрозами, причем оплата не была произведена. На основе аналитического доклада «Политический ислам (интегризм) в ПФО», видимо, самим Градировским для доклада Кириенко Президенту была составлена получившая вскоре столь широкую огласку записка «Логика устного доклада», задача которой – предложить аргументы в пользу «исламского проекта». Заявленной целью последнего была нейтрализация ваххабитской угрозы, а подлинной – как раз исламизация России, разжигание в ней этноконфессионального конфликта и «освоение» саудовских (и других) финансовых потоков.
Аналитический доклад «Политический ислам (интегризм) в ПФО» - весьма квалифицированное исследование обстановки в округе, подготовленное профессионалами. В нем прослежена краткая история  движения (впрочем, недостаточно полно, откуда ясно, что профессионально осторожные авторы не намеревались сразу предоставлять Градировскому всю информацию); проанализированы его организационные рамки, способы вербовки членов «ячейки» (общины), основные информационные технологии, применяемые интегристами, пути и способы финансирования, приемы обучения, главные политические принципы движения. Особое внимание уделено персоналиям (разумеется, в применении к данному округу). Отмечено, что первый удар при «освоении» того или иного региона интегристы наносят по традиционному исламу и тем исламским структурам, которые лояльны по отношению к российскому государству. Особо отмечается, что финансирование движения неразрывно связано с отчислениями от наркоторговли, что предполагает неразрывную связь обоих феноменов. К сожалению, аналитические усилия авторов доклада ограничены рамками ПФО, в результате чего в нем практически не затрагиваются международный, транснациональный и глобальный геополитический аспекты. Слабо представлена в докладе и собственно религиозная и психологическая стороны явления, тщательное исследование которых абсолютно необходимо в системном анализе. Нам приходилось встречать и более сильные материалы, касающиеся данных аспектов.
Что же касается записки Градировского, то ее основная идея заключается в необходимости «оседлать» интегризм за счет активных спецмероприятий против наиболее одиозных его представителей и интеграции остальных в региональную элиту. Здесь повторяется ошибка, вполне типичная для многих современных российских политиков, – идея «встраивания» в деструктивное движение и превращения его в конструктивное. В итоге, как правило, реализуется известная притча об охотнике и медведе, когда неизвестно, кто кого поймал. Кроме того (что наиболее важно в подобных случаях) вполне очевидно, что такого рода рекомендации, как правило, обусловлены, в частности, серьезной финансовой заинтересованностью и, в конечном счете, глубинной интеграцией с соответствующими структурами и персоналиями. В записке Градировского нет никакого намека на какую-либо альтернативу «интегризму», в том числе и в исламе. Говоря об «оседлывании» энергий реформаторских движений», Градировский и Кº (поскольку они не владеют реально финансовым ресурсом, а лишь «осваивают» его) обречены быть орудием распространения ваххабитского влияния, при этом расширяя свои оргструктуры и захватывая все большую часть информационного пространства. (Кстати, в весьма скором времени эти наши предположения стопроцентно подтвердились: по сведениям, полученным от самих мусульман, будучи советником полпреда по конфессиональной и этнокультурной политике, Градировский со своими людьми в немалой степени способствовал вытеснению с ключевых позиций в округе муфтиев-традиционалистов, лояльных по отношению к России, и замене их на радикально настроенных ваххабитов.)
В своей записке Градировский предлагает выведение проблематики на международный уровень, совместные проекты с США и странами ЕС (на их средства), создание русскоязычной исламской библиотеки (РИБ) (на базе медресе «Махинур»), включая выставление ее в Интернете, а также ряд образовательных проектов, по которым предполагается «отработка договоренностей с Шаниным и Гениевой».
Полнейший дилетантизм Градировского проявился, в частности, в его предложениях «погрузить сетевые и иерархические элементы уммы в русское культурное и языковое пространство, добиться интеграции их образовательных институтов в общероссийское (федеральное) единое образовательное пространство, создать общую комплиментарную с исламской цивилизацией историю (типично постмодернистская идея искусственного «создания» истории вместо реально существующей, подмены реальности виртуальной реальностью – ср. приведенные выше слова Е.Островского о значении виртуальных технологий!), совместно создать центр концептуальной власти (русскую исламскую богословскую школу), способный к русско-культурной экспансии по отношению к странам Юга» (то есть русская культура в типично постмодернистском ключе мыслится отдельно от создавшего ее Православия!) и т.д. и т.п. Особенно несерьезно выглядят «предложения», направленные на превращение русского языка в сакральный язык ислама, с головой выдающие секулярный либерализм авторов, их полное непонимание исламской специфики. Главное предложение Градировского – конкордат между российским государством и «Высшим Исламским советом России», создание которого в тот момент было начисто провалено кириенковцами в силу непреодолимого антагонизма между двумя главными лидерами российского ислама – Т.Татжуддином и Р.Гайнутдином, что вызвало сильное недовольство В.В. Путина, бывшего на тот момент Президентом РФ.
Направление, связанное с исламским образованием (и в том числе с созданием Исламского университета) – лишь одно из «восьми управленческих решений», предлагаемых Градировским. Была сделана попытка реализовать его после встречи Кириенко с Президентом. Описание дальнейших событий считаем целесообразным опустить, поскольку к настоящему времени они уже неоднократно излагались в ряде публикаций[8]. Скажем лишь, что идея «контроля государства» за исламским образованием и подготовкой кадров для него, впервые сформулированная и вброшенная Градировским и К°, в последующем обрела уже самостоятельную жизнь, будучи с радостью воспринятой целым рядом госчиновников. Лоббирование создания всевозможных исламских образовательных структур, которые, по мысли лоббистов, непременно должны иметь государственный статус и, следовательно, государственное финансирование, продолжаются вплоть до настоящего момента, сводясь по большей части к примитивным финансовым аферам (см. сноску 5).
«Русский ислам» вызвал бурное противодействие как в православной правозащитной среде, откуда были высказаны бесспорные замечания, касающиеся фактически прямого подрыва «политтехнологами» светского характера российского государства, так и в среде самих российских мусульман. Причем это касалось мусульман, принадлежащих к различным духовным управлениям[9]. Породив бурный скандал, «методологи» поняли, что, допустив утечку информации, причем на самом раннем этапе реализации проекта, они крупно подставились. В результате в прессу была заброшена идея о «неудаче» проекта и его «сворачивании».

Доклад «Государство. Антропоток»

Хотелось бы специально подчеркнуть, что все разговоры о том, что проект «русский ислам» закрыт как неудавшийся, верны и неверны одновременно. Попытки прямолинейной исламизации России в духе радикального, политического ислама действительно более «политтехнологами» не предпринимаются. Однако это означает не полный отказ соответствующих игроков от «исламского фактора», но, напротив, совершенствование идеи, трансформацию ее, придание ей все новых граней, как в идеологии, так и в технологии реализации. Так, идея получила качественное смысловое и технологическое развитие в известном докладе «Государство. Антропоток», который авторы и модераторы, наряду с продвижением в структуры власти, предложили для публичного обсуждения.
Помимо уже упомянутых фигурантов, здесь были задействованы: культуролог В.Глазычев из МАРХИ (ныне – член Общественной палаты), журналист М.Шевченко (в настоящее время – телеведущий Первого канала), «эксперт» С.Переслегин, тогдашний руководитель сайта АПН Б.Межуев и др. Реальными авторами доклада «Государство. Антропоток», легшего в основу последующих разработок, являются Щедровицкий, Градировский и Межуев. Кроме текста самого доклада, опубликованного на сайте «Русский архипелаг», мы опираемся на другие материалы данного ресурса, а также ряд опубликованных интервью Градировского, в частности «Антропоток – дело государственное»[10]. Последний текст нам представляется ключевым для понимания идеологии Градировского и К°.
Здесь Градировский «развивает и дополняет» свои прежние идеи, предназначая их на сей раз для публичного информационного пространства, допуская ряд важнейших проговорок и фактически излагая, в важнейших ее аспектах, идеологию всей группировки «методологов».
Ислам, согласно идеологии доклада, – пассионарная, мощно и динамично развивающаяся сила, которая будет играть очень значительную роль в XXI веке. Вместе с тем Россия, российская цивилизация в настоящее время находится в состоянии явного упадка. Особенно деградирует Центральный регион – колыбель этой цивилизации. Для того чтобы справиться с небывалым в нашей истории кризисом и усиливающимся на его фоне «антропотоком» (то есть, упрощенно говоря, пришествием качественно иного этноконфессионального элемента, приводящим к «изменению количественных и качественных параметров социума»), необходимо «оседлать процесс», ведущий к «трансформации социокультурного ядра» и «смене набора базовых идентичностей» русского народа, возглавить его. Главное внимание здесь уделяется элите, «вхождению в элитный слой страны новых пассионарных, но инокультурных членов».
Основа концепции, которую мы чисто условно приписываем Градировскому, - принципиально различное понимание «идентичности» (в том числе и прежде всего этноконфессиональной) для большинства населения и для «элиты». Если для большинства населения, во-первых, действует учение Хантингтона о «войне цивилизаций», а во-вторых, как пишет Градировский, пытаясь «развить» и переосмыслить Хантингтона, «религиозная идентичность не ассимилируется, она либо секуляризируется, либо прозелитируется» (то есть человек переходит из одной религии или конфессии в другую либо становится атеистом), то для «элиты» (точнее, для людей, возомнивших себя таковой) никаких религиозных или конфессиональных перегородок вообще не существует. На этом уровне «идентичности, о которых говорил Хантингтон, не смешиваются, но преодолеваются… Поднявшись на вершину (в своем «духовном росте»), вы… окажетесь над «перегородками». Но на вершину прежде надо подняться. И в массовом порядке это невозможно». (Цитаты взяты из интервью Градировского «Антропоток – дело государственное».) Таким образом, вполне очевидно, что для «поднявшихся на вершину» представителей так называемой «элиты» (к каковым Градировский и К° относят прежде всего самих себя), для преодолевших «религиозные предрассудки» «война цивилизаций», по Хантингтону, становится предметом постмодернистской игры, политтехнологических манипуляций, производимых с целью достижения заранее заданного политического результата. (Этноконфессиональный конфликт, во многом искусственно вызываемый и переносимый внутрь России, и, в результате этого, расчистка этноконфессионального пространства нашей страны и вообще Евразии для последующего заселения его «политкорректными» и лишенными исторической памяти «общечеловеками».) Все это вполне соотносимо с приведенными выше ключевыми положениями Е.Островского и П.Щедровицкого, составляющими, по нашему мнению, основу «методологии методологов» и также содержащими идею манипуляции людьми с помощью «научных» методов. Именно в этом – конечная цель Градировского и К° и того заказчика, который стоит за спиной российских политтехнологов. Нельзя не заметить, что претендующий на «элитность» Градировский, сам явным образом лишенный каких-либо признаков религиозного сознания, в данном интервью проявил себя как недалекий человек, фактически выдавая тайные планы своих хозяев.
Основная практическая идея доклада «Государство. Антропоток», подвергнутая вполне убедительной критике рядом исследователей[11], заключается в ускоренном переселении в Россию около 70 млн мигрантов из Китая и Средней Азии (не говоря уже о поощрении «естественных» потоков из района Северного Кавказа). Вполне понятно, что ни о каком сохранении исторической российской идентичности, основанной в первую очередь на Православии и государствообразующей роли русского народа, здесь говорить не приходится, да «методологи» и не скрывают этого. Не раз говоря о формировании некой новой «рамочной» идентичности для России, авторы доклада нигде прямо не проясняют, что конкретно они понимают под этим. Ясно, что религиозной эта идентичность быть не может (см. выше). Но ниоткуда также не следует, что постановка вопроса «методологами» заключается в формировании светской идентичности, свойственной национально-буржуазному государству[12], ибо для этого необходимо понять хотя бы, каким образом возможна ускоренная секуляризация пассионарного исламского элемента, переселяемого из района Северного Кавказа и Средней Азии, а об этом в докладе естественным образом не говорится ни слова. Красивые слова об «оседлании» процесса немногим помогают делу. На наш взгляд, достаточно очевидно, что в действительности шитые белыми нитками спекулятивные построения Градировского и К° являются всего лишь плохо скроенным прикрытием для ключевой идеи проекта, о которой мы сказали выше, то есть для стравливания ислама и Китая на территории России с целью «зачистки» территории. (Цель, стопроцентно встроенная в американскую игру и вполне укладывающаяся в теорию «управляемого хаоса»[13].) Интересно сопоставить все это с теми прямыми попытками обострения межэтнических конфликтов в самой России, о которых мы пишем в следующей главе. Если это не глобалистика, причем в самом худшем исполнении, где «управляемый конфликт» является основным инструментом, то что тогда глобалистика?
Вскоре после публикации доклада была сделана попытка ускоренного внедрения идеологии «методологов» в российские госструктуры. Имеем в виду, в частности, «Программу этнокультурного развития регионов РФ», которую «методологи» продвигали через своего ставленника А.Журавского, внедренного ими в Минрегионразвития[14]. На программу массового переселения мигрантов (которую не следует путать с обычной квотой на временных иностранных рабочих, имеющейся у ряда промышленных предприятий, а также с нелегальным ввозом мигрантов) из бюджета были выделены огромные средства. Однако на последующих этапах «проект» с треском провалился. План «методологов» оказался настолько нереализуемым, что произошел случай, абсолютно небывалый для современной России: большая часть выделенных средств была возвращена обратно в бюджет!

Общественное движение «Российское исламское наследие»

            Крайне важно, что формирование «единого российского ислама», причем независимого от духовных управлений традиционного ислама (то есть создание таких вполне суррогатных образований, которые были бы удобным объектом для манипуляций со стороны «политтехнологов» и их заказчиков), идет в настоящее время полным ходом. Оттого, что к исламу как таковому все это имеет крайне косвенное отношение (если имеет вообще), отнюдь не легче, а, напротив, лишь тяжелее. Здесь реализуется старая идея, сформулированная Градировским в записке «Логика устного доклада»: «конкордат» с исламом нужен, но он невозможен, поскольку единого ислама в России (как и вообще в мире) просто нет, значит – он должен быть сформирован. Типичный постмодернизм самоуверенных и не понимающих реальности «игроков». Но ведь единый ислам – это излюбленная идея исламистов, приверженцев политического ислама, о генезисе которых мы достаточно говорили! В свете этого достаточно зловеще выглядит создание в середине 2000-х годов на первый взгляд довольно странной структуры – общественного движения «Российское исламское наследие». Вкратце фактура данного ряда событий сводима к следующему.

Адалет Джабиев: «ваххабитский Парвус» в России?

В марте 2005 года группа мусульманских деятелей, финансируемая чеченскими бизнесменами Умаром и Хусаином Джабраиловыми, объявила о создании нового общественного движения – «Российского исламского наследия» (РИН). В его президиум вошли люди, известные своими радикальными взглядами, – философ Гейдар Джемаль, экс-протоиерей и советник муфтия Равиля Гайнутдина Али Вячеслав Полосин, журналист Максим Шевченко, дудаевский министр иностранных дел Шамиль Бено и спонсор ваххабитских проектов банкир Адалет Джабиев. Последний на тот момент был председателем правления Московского филиала международного банка «Бадр-Форте-Банк», специализирующегося на финансовых операциях стран Азии и Африки[15]. В регионах РИН также представляли весьма колоритные личности – Руслан Нахушев, координатор движения по Северному Кавказу, подозревавшийся в причастности к организации террористической атаки на Нальчик в октябре 2005 года, Рашид Ягафаров, лидер печально известного Всетатарского общественного центра, в 2002 году публично выразившего поддержку банде Мовсара Бараева, и ряд других.
Выступая перед журналистами, лидеры РИН подчеркнули, что их движение должно стать альтернативой институту муфтиятов, которые якобы ничего не делают для защиты прав мусульман и возрождения исламских традиций. Использованные ими выражения звучали весьма резко, однако представители официального ислама тогда предпочли проигнорировать этот выпад. Исключением здесь стал только муфтий Саратовской области Мукаддас Бибарсов, который на своем сайте «Ансар.ру» разместил антириновский материал. Впрочем, вскоре он сам единственным из муфтиев вошел в руководство этой организации. Вполне возможно, что риновцы сделали ему предложение, от которого было трудно отказаться, - например, пообещали помощь в занятии поста верховного муфтия России.
С этого времени РИН стал активно интриговать против всех трех центров российского ислама – Совета муфтиев, ЦДУМ и Координационного центра мусульман Северного Кавказа (КЦМСК). Главным идеологом информационных войн стал Али-Вячеслав Полосин, видимо, решивший поменять хозяев и начавший планомерную работу по дискредитации муфтия Равиля Гайнутдина. Так, в августе 2005 года он на своем сайте «Ислам-инфо» написал небольшой аналитический материал о том, что корректировка численности мусульманского сообщества России ее президентом (заявившим, что в России проживает не двадцать, а всего шестнадцать миллионов мусульман) стала следствием пассивной работы муфтиятов, «проштрафившихся» перед властями. Таким образом, Совет муфтиев России получил первый удар, нанесенный советником своего председателя.
После атаки боевиков на Нальчик сразу несколько членов РИН выступили в их защиту. Так, Максим Шевченко обвинил во всем местного муфтия Анаса Пшихачева и потребовал его уголовного преследования. С ним полностью солидаризовался и Али-Вячеслав Полосин, которого ничуть не смутил тот факт, что кабардино-балкарский муфтий числился сопредседателем Совета муфтиев России. Впоследствии к ним присоединились также Руслан Нахушев и Шамиль Бено. В начале ноября 2005 года Полосин неожиданно заявил журналистам, что считает Совет муфтиев России «рыхлой и плохо координируемой структурой», что выглядело неприкрытым выпадом в сторону Гайнутдина.

            Данный ряд событий рождает вполне очевидные выводы. Прежде всего, очевидно, что РИН является чисто искусственной организацией, отнюдь не представляющей реально интересы сколь либо значительных групп российских мусульман. Ничего не известно о какой-либо поддержке нового движения со стороны таких групп. Далее, невооруженным взглядом заметно, что в движении собрались люди, ранее отнюдь не замеченные в глубоких личных симпатиях друг к другу. Полосин, с одной стороны, и Джемаль с Шевченко, с другой, в одной связке – это посильнее, чем «Девушка и смерть»![16] Такой неожиданный альянс лично у меня рождает только одну историческую аналогию – это стремительное объединение меньшевика Троцкого и большевика Ленина, которые терпеть не могли друг друга, в одной партии и в одном ЦК для скорейшей подготовки вооруженного восстания. Теперь уже достаточно широко известно, что объединились они отнюдь не потому, что внезапно воспылали пылкой любовью друг к другу, а потому, что их объединила могущественная мировая сила вокруг очень больших денег, переданных при посредстве Парвуса, и вокруг «великой цели». Не будем говорить о радикалах и, так сказать, «профессиональных революционерах» типа Нахушева или Ягафарова. Для подобного рода деятелей естественно примыкать к любой авантюре, к тому же неплохо финансируемой. Но столь серьезные люди, как Адалет Джабиев и Шамиль Бено, ничего не делают просто так, без отмашки высокопоставленных кураторов, глубоко укорененных в спецслужбах! Наконец, очевидно стремление участников РИН подменить собою духовные структуры традиционного российского ислама, точнее, в перспективе, просто «отменить» их! Конечно, это, мягко говоря, авантюра, но ведь революция – всегда авантюра!

***

Итак, написание докладов и интеллектуальные упражнения на тему «погружения сетевых и иерархических элементов уммы» и вообще ислама остались позади. Началась революция. Революция под выкрашенными в ярко-зеленый цвет знаменами суррогатного ислама. Сейчас революционеры пока еще маргинальны. Бешеная энергия исламистского «ордена меченосцев», реально руководимого людьми, не имеющими ни к исламу, ни к России никакого отношения, пока еще не соединилась с энергией социального протеста, всегда порождаемого компрадорской и антисоциальной властью. Но на столах у членов революционного «ЦК» уже развернута карта страны со старательно прочерченными зелеными стрелками. Уже подготовлены и продолжают готовиться склады необходимого вооружения. Подкуплены и продолжают подкупаться продажные чиновники и офицеры спецслужб. Определена дата нового Беслана и Нальчика. «Призрак бродит по Европе» (а прежде по России), призрак исламизма.

Автор:  Владимир Семенко, главный редактор информационно-аналитического портала о религии «Аминь. SU»