Новости и комментарии

19.03.2024 В Болгарской Церкви избрали местоблюстителя Патриаршего престола

07.03.2024 Широкой дорогой греха: влиятельный папистский иерарх высказался за отмену безбрачия католического духовенства

07.03.2024 Гуманитарный комитет Рады рекомендовал обновленную версию законопроекта о запрете УПЦ к принятию во втором чтении

02.03.2024 Стамбульский патриархат выступил в поддержку “однополых браков”

16.02.2024 Греция стала первой православной страной, которая легализовала однополые браки

07.02.2024 Нападение на митрополита Банченского Лонгина: владыка-исповедник избит "неизвестным"

31.01.2024 НАСТОЯТЕЛЯ ХРАМА В АДЛЕРЕ ЛИШИЛИ САНА ПОСЛЕ НЕСОГЛАСИЯ СО СНОСОМ ЧАСТИ ЗДАНИЙ

31.01.2024 Управделами УПЦ раскритиковал католические ЛГБТ-инициативы

31.01.2024 Дело митрополита Леонида: повторное заседание Высшего общецерковного суда перенесено

29.01.2024 Бывший глава Африканского экзархата РПЦ отказался от участия в Церковном суде

>>>Все материалы данного раздела
>>>Все материалы данного раздела

Официоз

>>>Все материалы данного раздела

Авторы

Такая «любовь»

Кокин_.jpg

Сегодняшнюю полемику между автором УМК (Учебно-методического комплекса) «Приходская школа под ключ» диаконом Ильей Кокиным (на фото) и его критиками я воспринимаю как что-то очень знакомое. Поскольку еще в своих старых работах, начиная со статьи 2007 года «Призрак Второго Ватикана», я подробно описал тот типаж, который представляет о. диакон, а также его роль и место в проекте модернизации Церкви.

Помнится, в той работе я процитировал слова лидера католиков-традиционалистов архиепископа Марселя Лефевра, который писал, что церковные модернисты никогда не излагают своих взглядов прямо и систематически, а распыляют их понемногу в текстах, по видимости богословски корректных и «традиционных» и, кроме того, не уходят из Церкви, но, напротив, очень упорно пытаются овладеть в ней рычагами административного управления, а также непременно проникнуть в рабочие группы по составлению основополагающих документов. Только не надо здесь говорить, что я ссылаюсь на еретиков. Поскольку речь идет «всего лишь» о модели действий, которую наши «православные» модернисты прямо позаимствовали у папистов.

Диакон Кокин, обвиняя своих критиков в манипуляциях, сам выступает в этой роли, как и положено записному либералу. Например, он говорит, что его критики – никому не известные люди. Вряд ли можно сказать такое об известнейших в православной среде адвокатах, докторах юридических наук, авторах множества экспертиз Игоре Понкине и Михаиле Кузнецове или об известном миссионере, директоре воскресной школы Воскресенского собора г. Твери, выпускнике ПСТБУ Олеге Штейнере. Столь продвинутый пользователь интернета не может навести справки в сети? Уже этим он изобличает свое глубокое презрение к оппонентам! И при этом что-то такое позволяет себе изрекать насчет «суда Линча».

Первая часть «ответа» диакона сводится, в общем, к элементарному посылу: «Меня благословили». Причем, из текста абсолютно ясно, что речь идет не о духовной стороне дела (мы про нее в данном случае ничего не знаем), но конкретно об официальных грифах профильного Синодального отдела РПЦ, со ссылками на неких безымянных «экспертов». Все остальное – не идущая к делу «лирика». Понятно, что для диакона Кокина никакой разницы между благословением духовных наставников и иерархов, с одной стороны, и решением чисто бюрократической синодальной структуры, пусть даже и формально «освященным» возглавлявшим ее тогда архиереем, нет и быть не может. «Священноначалие» и церковная администрация, бюрократия – для него заведомо одно и то же. Что ж, так думает не он один.

Такой либеральный и «толерантный», диакон не может скрыть своего раздражения по поводу того, что какие-то люди Церкви, не имеющие прямого отношения к церковному официозу, осмеливаются спорить с начальством. Тем подтверждая известную мысль Достоевского о том, что либералы, при всей декларируемой ими любви к «свободе», на самом деле – люди с лакейской душой, не допускающие ни в ком никаких убеждений, кроме собственно либеральных. Вполне себе вписанный в сегодняшний церковный официоз, которым он прикрывается, как щитом, наш диакон начинает вопить как зарезанный, лишь только люди, способные к самостоятельному мышлению, богословски грамотные и ни перед кем не лакействующие, принимаются за него всерьез. Ясно, что к серьезной дискуссии люди, подобные Кокину, совсем не готовы. Безымянные сотрудники ОРОиК, поддержавшие его проект – «эксперты». Те же эксперты, кто считает своим христианским долгом ему противостоять – «две тетеньки с улицы».

Однако вот, например, такой очень даже дяденька, как член Межсоборного присутствия, член СББК, зав. кафедрой теологии ПСТБУ, кандидат богословия доцент П.Ю. Малков не так давно буквально разнес в пух и прах проект «Академия веры», с которым кокинский «УМК» не то чтобы связан, а просто является его неотъемлемой частью, как и сам Кокин является ближайшим соратником и сотрудником руководителя «Академии» протоиерея Павла Великанова, одним из авторов проекта, в частности, портала с одноименным названием. Не случайно он даже не согласен с официальными экспертами ОРОиК, которые, под шквалом критики, решили, что ссылки на ролики «Академии» следует из УМК убрать. И позволим себе заметить, что в отличие от протоиерея Великанова, практически не имеющего собственно богословских работ, и диакона Кокина, имеющего их крайне мало, доцент Петр Малков является настоящим академическим богословом, чей послужной список много весомее. В общем, если мы начнем, так сказать, меряться экспертами, то для диакона Кокина не выйдет из того никакой пользы.

Что же предлагает нам наш уважаемый оппонент по сути? Его, с позволения сказать, аргументы приводят нас в полнейшее восхищение. Например, замечательное высказывание о том, что смешивать сакральное и профанное в Церкви очень даже можно, да при этом еще и со ссылками на самого Христа. Для опровержения этих глупостей не нужно особо стараться. Полагает ли автор, что миряне могут прикасаться к Престолу и совершать Евхаристию? Согласится ли он с тем, что храм можно использовать как концертную площадку или спортивный зал? (А что, некоторые «миссионерствующие» клирики так и делают). Или у него дома Библия и сочинения святых отцов стоят на полке рядом с «легкой» литературой? Когда Господь в притчах обращается к бытовым примерам, Он использует их для того, чтобы возвысить своих слушателей до понимания Благой Вести. Когда же модернисты, подобные Кокину, смешивают сакральное и профанное, они достигают цели прямо противоположной. А чего они при этом сами хотели, в данном контексте абсолютно неважно. Что же до православных шуток, то если о. диакон приведет мне хотя бы один пример, когда Господь рассказывает какой-нибудь анекдот или еще как-то развлекает и веселит своих слушателей, то я тут же посыплю голову пеплом и прекращу эту дискуссию. Но ведь нет таких примеров, и наш академик (в смысле выпускник духовной академии) хорошо это знает.

Сейчас уже опубликованы блестящие ответы диакону Кокину – отца Александра Шаргунова и отца Владимира Переслегина, что избавляет нас от необходимости писать подробную статью. Однако вот пассаж миссионерствующего диакона о «старом» и «новом» необходимо разобрать подробно. «Никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: иначе молодое вино прорвет мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут; но вино молодое надобно вливать в мехи новые» (Мк. 2: 22). Эти евангельские строки Кокин берет как главное обоснование своей правоты, называя свой курс «салатом из свежих овощей», пусть и «с некоторым содержанием нитратов» и противопоставляя его другим аналогичным курсам – старым, которые именует «консервами 19 века». И здесь, что называется, «прокалывается» по полной программе. Мы, конечно, что называется, академиев не кончали, но понять это очень даже можем.

Во-первых, Господь в своей притче ничего не говорил о «нитратах» и «плохой экологии». Но это так, мелочь. Если же, согласно толкованиям, под старым вином понимать древнюю иудейскую веру, религию Ветхого Завета, а под новым - принесенную Христом Благую Весть, то есть христианство, которое нельзя не готовым к тому иудеям преподать сразу («влить в старые мехи»), поскольку они «не смогут его вместить», то понятно, что себя Кокин подсознательно воспринимает в роли Христа, а своих оппонентов (как и всех людей нашей православной Традиции) – в роли несознательных иудеев. То есть, апеллируя ко Христу, он в то же время полагает, что и после Него может быть что-то в духовном, религиозном плане качественно «новое»?

Это, конечно, блестящий посыл, вот только остаются некоторые вопросы. Главный из них очевиден: какую такую новую веру, какое «истинное христианство» несет в мир Традиции наш креативный миссионер? Кокин, конечно, скажет, что в действительности он несет его детям (да пусть даже и взрослым) еще не воцерковленным, которые «не вместят» подлинного, аутентичного христианства Традиции. «В этом и заключается смысл христианской миссиина старой почве выращивать новую пищу, для каждого нового поколения заново переводить Благую Весть, подбирать новые слова и образы». Не станем здесь вдаваться в разные тонкости. В частности, углубляться в учение постмодернистской философии, в которой категория «перевода» (ср. англо-французский неологизм Ж.Дерриды «differance») занимает важнейшее место. То, что существует жесткая связь между типами духовности и культуры и что христианскую, православную истину нельзя вписать в текст, являющийся порождением иной культуры, «перевести» на другой культурный язык, мы показали еще в нашей старой работе «Модернистский соблазн». Сейчас же лишь обратим внимание на самое очевидное, лежащее на поверхности: православная Традиция для диакона Кокина – всего лишь почва, то есть, иными словами, некий навоз, перегной, на котором только еще должны произрасти плоды подлинной веры! Можно ли разоблачить самого себя, свои настоящие тайные намерения более ярко и «убедительно»! Кокин практически открыто говорит нам: «То, что вы – народ с тысячелетней христианской традицией, меня абсолютно не волнует. И апеллировать к вашей исторической памяти, как православного народа, я не собираюсь. Для меня ваше сознание и сознание ваших детей – «tabula rasa», и на этой чистой доске я, вместе с себе подобными (см. креативную группу авторов проекта «Академия веры») недрогнувшей рукой напишу свои модернистские письмена». При этом понятно, что настоящими авторитетами для него являются некие «образованные люди с развитым вкусом», а отнюдь не святые отцы с их многочисленными сочинениями и не другие тексты Предания, отнюдь не православная культура. Диакон характернейшим образом проговаривается: абсолютной истины для него нет; плюрализм, это пресловутое завоевание «открытого общества» – вот его настоящий принцип. Надо ли уточнять, что и «любовь», в излюбленном либеральном стиле начертанная им на своих знаменах, – это вовсе не страшная для нераскаянных грешников любовь Бога, действующая на них как адский пламень, а разжиженный гуманизм, то, что великий Леонтьев именовал «розовым христианством», а архимандрит Константин Зайцев в статье, посвященной его памяти, назвал «самым страшным соблазном, который только может быть поставлен перед христианской совестью сатаною». И такие люди допущены к нашим «приходским школам», к воспитанию и образованию наших детей?!

Владимир Семенко


Возврат к списку