Протоиерей Павел Великанов считает «благом» отмену запрета на второбрачие духовенства

3 апреля на страницах светского интернет-портала «Сноб» вышло интервью журналиста и блогера Кати Капрановой с доцентом Московской Духовной академии протоиереем Павлом Великановым, в котором последний признался, что считает «благом» для Церкви отмену запрета на второбрачие духовенства, а также заявил о несостоятельности церковных канонов, которые, по его мнению, «сегодня трещат по швам», когда речь заходит об отношении Церкви к «вопросам семьи, брака, пола».

Радикальный модернист предлагает адаптировать церковные правила под «реалии сегодняшней жизни» в связи с появлением «новых видов отношений между мужчиной и женщиной, и не только между мужчиной и женщиной.

« – Вы вдовец… Давно идут споры о второбрачии духовенства. Константинопольский патриарх разрешил при определенных условиях своим священникам жениться второй раз. Как вы относитесь к такому решению? Это возможно в нашей Церкви? Может быть, для таких отцов как вы, это было бы выходом?

– Вопрос о второбрачии клириков очень болезненный. Это еще один из спазмов нашего церковного тела, о которых я говорил выше. Здесь пересекаются сразу несколько линий напряжения. Первая линия — отношение к браку со стороны монашествующих, как к узаконенному блуду. Монахи не видят ценности в браке, в половых отношениях между мужчиной и женщиной. Но рожать-то как-то надо, поэтому на брак смотрят как на неизбежное зло.

Вторая линия — это отношение к духовности как таковой, вытекающее из первой линии. Человек, который живет в состоянии «оскверненности» от общения со своей женой, он уже в каком-то смысле ущербен. Именно этим объясняется такое ригористическое отношение к супружеской жизни у чрезмерно ревностных священников, где единственным оправданием близости является зачатие.

Третья линия — это каноны. Канон о жёстком запрете второбрачия духовенства появился в VI веке по инициативе императора Юстиниана, и это правило было обусловлено необходимостью упорядочить практику повторных браков вдового духовенства. Его ввела государственная власть как дисциплинарную меру, это не есть выстраданное веками важнейшее догматическое определение Церкви как плод размышлений над внутренней проблемой Церкви.

Об этом подробнейшим образом, очень обоснованно пишет священноисповедник Никодим (Милаш) в статье «Рукоположение, как препятствие к браку». Он четко показывает, что нет никаких ни догматических, ни нравственных, ни вероучительных оснований для запрета второбрачия вдового духовенства, это исключительно дисциплинарная норма. Далее он пишет, что эта норма не соблюдалась по факту на протяжении почти тысячи лет. Я бы добавил, что она не соблюдается и сегодня. Существует немало второбрачных священников, которые спокойно служат в епархиях с ведома правящего архиерея и при этом являются замечательными пастырями (!!!).

Четвертый пласт — это то, что в наших нынешних напряженных отношениях с Константинопольским патриархатом сам факт принятия там разрешения на второй брак вдовым клирикам, блокирует возможность разговора об этом здесь…

На сегодняшний момент ситуация патовая. Никаких перспектив, что подобный разговор может быть возобновлен, я лично не вижу…

Ну, а все-таки, если бы такой закон в нашей Церкви приняли, это бы стало благом?

Думаю, да (!!!). Но нужно понимать и другую сторону. Открывая такую возможность, мы не решаем проблемы семейной жизни священников, мы их усиливаем. Если раньше будущий священник с предельной ответственностью подходил к вопросу выбора супруги, то теперь он будет знать, что, если не получится, в принципе можно будет повторить… А если посмотреть еще и со стороны мирян, то они обязательно скажут: ага, раз уже священникам разрешили — нам тем более можно!

Институт семьи сегодня терпит катастрофу. Появляются новые виды отношений между мужчиной и женщиной, и не только между мужчиной и женщиной, которые сегодня в секулярном обществе становятся «нормой».

Мы уже не можем закрывать на это глаза и говорить, что все это не имеет права на существование (!!!), просто потому что не имеет права на существование, потому что нам это не нравится. Корпус канонического права, в котором много места посвящёно вопросам семьи, брака, пола, сегодня трещит по швам — как только мы пытаемся его приложить к реалиям сегодняшней жизни. Я думаю, что определенный шаг в направлении адаптации церковных правил современности (!!!) наша Церковь уже сделала, когда признала брак, зарегистрированный в ЗАГСе, все-таки браком, а не всячески порицаемым блудным сожительством.

Эта проблема очень большая и сложная. Здесь мы опять выходим в пространство богословия. Нужно начать разговор о том, что такое телесность, что такое пол в человеке (???), что такое отношения между мужчиной и женщиной с точки зрения христианского богословия. Этот вопрос у нас абсолютно не проработан, потому что он табуирован. Слово «секс» под запретом в нашем лексиконе. В Церкви секса нет. Любви много, а вот «этого» нет.

Пол и телесность — это одна из самых востребованных тем (!!!). Если Церковь настаивает на исключительной важности для духовной жизни телесной чистоты, она должна это каким-то образом не только обосновать, но и вдохновить к сохранению чистоты, в том числе и в половых отношениях.»

Источник