Что такое сегодня русская мобилизация?

Ее основа - не национальная гордыня, а всенародное покаяние

В связи с последними трагическими событиями, произошедшими в ходе т.н. СВО, вновь обострились разговоры о необходимости мобилизации. Понятно, что здесь есть несколько, хотя и связанных между собой, но принципиально разных сторон. Что касается стороны военной, то уже рядом специалистов отмечено, что провести всеобщую мобилизацию в России сейчас невозможно технически. Поскольку в нашей армии для этого нет в достаточном количестве подготовленных офицеров. Пресловутая военная реформа, исполнителем которой была команда Сердюкова, ликвидировала в ВС РФ, во-первых, кадрированные части, состоящие из одних офицеров (которые как раз и существовали на случай всеобщей мобилизации), а, во-вторых – большинство военных училищ, которые этих офицеров готовили. А мобилизованные без офицеров, как понятно, ни на что не годятся. В сегодняшних условиях можно и нужно провести частичную мобилизацию, призвав, во-первых, людей с боевым опытом, служивших в горячих точках, а, во-вторых, пребывающих в запасе военных специалистов с определенным ВУСом, ориентируясь на потребности армии. Кроме того, речь должно вести о переводе экономики на военные рельсы, как это имеет место сейчас на Украине. Все это – достаточно специфические вопросы, которые естественным образом должны быть делом профессионалов.

Однако никакая мобилизация в ее, так сказать, материальной составляющей невозможна без морально-идеологической и духовной основы. А вот это для нас, как гуманитариев, как раз очень даже понятный вопрос.

В любой стране и при любом режиме существует своя, понятная модель мобилизации в ее нематериальной составляющей. На Украине сегодня идейной основой мобилизации стал воинствующий национализм, переходящий в нацизм («Украина понад усё»). Этот достаточно простой набор ложных смыслов внедрялся в сознание украинцев при помощи современных медийных технологий все последние 30 лет (это по меньшей мере). В сознании же многих людей здесь, в России (в том числе и принимающих ответственные решения) присутствует достаточный хаос. Не говоря уже о том, что, в ныне существующей политической системе России предусмотрено вообще отсутствие какой-либо идеологии, что даже зафиксировано в Конституции.

В качестве же альтернативы некоторыми рассматривается некий набор суррогатов и симулякров, долженствующий в их представлении послужить достойным и действенным заменителем подлинной идеологии и подлинных ценностей.

Недавно мне пришлось обсуждать эту тему с одним известным журналистом и политтехнологом. Он горячо доказывал, что никакое Православие и «прочие традиционные ценности» не могут быть основой мобилизующей идеологии, поскольку «большинству народа они не близки и не интересны». Такой основой, по его мнению, сегодня может быть только русский национализм. И приводил в пример Украину. То есть, по убеждению моего собеседника, нужно сделать все, «как у них», использовать те же технологии (потому что «времени нет»), только лишь с переменой знака. Ну, еще, конечно, фигура Сталина популярна в народе, так что еще и сталинизма сюда подбавить… На мое резонное замечание, что Сталин был во главе СССР, который как раз воевал с нацизмом, и бандеровцы, то есть украинские националисты, а также «свои» Власов и Каминский были среди его врагов, вразумительного ответа я так и не услышал.

Такая беспомощность наших «патриотов», рабское следование постмодернистской доминанте современных политтехнологий, да еще и рабское подражание тем, с кем мы сейчас воюем – свидетельство глубокого неблагополучия в нашей т.н. «патриотике».

Трудно придумать что-то, настолько изобличающее ложность указанного подхода, чем вышеприведенная апелляция к Сталину. Поскольку последний как раз очень хорошо понимал, что в наследство ему досталось имперское государство. Кадровая Красная армия, отмобилизованная и подготовленная к войне на основе красной, коммунистической идеологии, за пять месяцев войны потерпела от Германии сокрушительное поражение, допустив немцев до Москвы. И в решающий, судьбоносный момент, когда речь зашла о самом существовании государства, и интересы советских элит и народа на какое-то время совпали, вождь сумел не испугаться и востребовать то, с чем ожесточенно воевали большевики в первые 20 лет своей власти, то есть исторические русские имперские смыслы. Война за красную идею никуда не делась, конечно, но отошла на второй план. А на первый вышла война за спасение Родины, Отчизны; пропаганда была перестроена в соответствии с новыми условиями, и быть и называться русским стало уже не опасно и не стыдно, а очень даже уместно. Все это происходило, конечно, очень дозировано, под полным контролем парторганов, но поскольку основу Красной армии в 1942–1944 годах составляли мобилизованные старших возрастов, сформировавшиеся еще в исторической, Царской России, подобное внешнее изменение идеологического наполнения войны с нашей стороны нашло в их сердцах соответствующий отклик. Народ в очередной раз поверил власти. В этом он потом, после войны, был обманут, но это уже следующая история.

Не искусственный симулякр «национализма», а апелляция (во многом вынужденная) к историческим имперским архетипам народного сознания была применена тогда. Не забудем и столь же дозированное (и тем не менее вполне реальное) частичное изменение политики по отношению к Церкви.

В сердцевине советского проекта остался коммунизм; эта двойственность потом и стала одной из причин обрушения этого проекта; но в годы войны такая политика сработала! Кроме того, как мы уже отметили, в распоряжении Сталина был еще народ, воспитанный исторической Россией, то есть прежде всего Церковью и монархией. Следует отдать должное: вождь не испугался, пусть и очень дозировано, пробудить исторические русские энергии, при этом сильно «погрешив» против своей alma mater: принципиально русофобской, антиимперской и разрушительной идеологии большевизма.

Нынешние же властители России если чего и боятся больше всего на свете, так это именно того почти невозможного чуда, при котором произойдет аналогичное пробуждение. Именно поэтому все последние годы русская пассионарность не востребовалась, даже не канализировалась в нужное русло (как это было в годы сталинизма), а просто аккуратно сливалась, в том числе в «горячих точках». Вспомним, что почти все наиболее заметные лидеры Новороссии, получившие известность в ходе событий 2014 года, ныне уже убиты. Понятно, что убивали их украинские диверсанты, но родные российские спецслужбы как-то фатально не уберегли…

Если в этой, если можно так выразиться, экзистенциальной позиции властей коренного, качественного изменения не произойдет, то ни о какой победе мечтать нам не приходится. А поскольку вероятность такого изменения необычайно мала, то наш устойчивый скепсис в отношении будущего развития событий имеет под собой довольно прочную основу.

Изменение, однако, должно коснуться не только политики властей, но и нас самих. Вспомним, что покаяние по-гречески – «метанойя». А это и есть изменение души. Отнюдь не «эффективные» западные политтехнологии, лежащие в основе украинской мобилизации, должны быть востребованы нами сегодня. Это все глобалистика, постмодернистская политика Запада с лежащими в ее основе оккультно-гностическими доктринами. То есть в конечном счете – прямой сатанизм. (Вспомним хотя бы прямо демонических «азовцев»). А громадное духовное усилие. Не самовозвеличивание, не искусственное накачивание своей национальной гордыни, а осознание своих грехов. Не сталинская индустриализация «за счет всего», за счет тотального ограбления страны и военно-феодальной эксплуатации крестьянства, но то небывалое развитие страны с учетом духовного потенциала ее народа, которое имело место в годы правления Царя Мученика. Покаяние в богоотступничестве наших недавних предков и – в предательстве Царя, взошедшего за нас на свою Голгофу. Бережное хранение исторической памяти, а не самонадеянное стремление создать что-то абсолютно новое, небывалое в истории, что регулярно и вполне закономерно оказывается симулякром. Только неимоверное духовное усилие может спасти нас, как-то преодолеть тот фатально неудачный для нас ход событий, который в нашей новейшей истории воспроизводится снова и снова.

К сожалению, мы все сегодня очень далеки от этого. Но без этого – ни о какой мобилизации не приходится и думать.

Владимир Семенко

С небольшими сокращениями – на ТК «Царский Крест»