Новости и комментарии

19.03.2024 В Болгарской Церкви избрали местоблюстителя Патриаршего престола

07.03.2024 Широкой дорогой греха: влиятельный папистский иерарх высказался за отмену безбрачия католического духовенства

07.03.2024 Гуманитарный комитет Рады рекомендовал обновленную версию законопроекта о запрете УПЦ к принятию во втором чтении

02.03.2024 Стамбульский патриархат выступил в поддержку “однополых браков”

16.02.2024 Греция стала первой православной страной, которая легализовала однополые браки

07.02.2024 Нападение на митрополита Банченского Лонгина: владыка-исповедник избит "неизвестным"

31.01.2024 НАСТОЯТЕЛЯ ХРАМА В АДЛЕРЕ ЛИШИЛИ САНА ПОСЛЕ НЕСОГЛАСИЯ СО СНОСОМ ЧАСТИ ЗДАНИЙ

31.01.2024 Управделами УПЦ раскритиковал католические ЛГБТ-инициативы

31.01.2024 Дело митрополита Леонида: повторное заседание Высшего общецерковного суда перенесено

29.01.2024 Бывший глава Африканского экзархата РПЦ отказался от участия в Церковном суде

>>>Все материалы данного раздела
>>>Все материалы данного раздела

Официоз

>>>Все материалы данного раздела

Авторы

Продолжение войны

Армия в состоянии решить любую задачу, нужна лишь политическая воля

Куропаткин_.jpg

На фото: А.Н. Куропаткин – настоящий герой и блестящий генерал, сделавший все, что мог для поражения России в Русско-японской войне

В предыдущей статье мы говорили о целом ряде явных совпадений, параллелей между Русско-японской войной и сегодняшними военными действиями на территории Украины и Новороссии. Эти совпадения означают, что существует некая общая схема событий, чье «авторство» принадлежит отнюдь не тем, кто в них явным образом активно участвует. Когда русская армия по факту выигрывает войну (как было и в Русско-японскую войну и в Первую мировую), а затем как-то неожиданно получается жестокое поражение, ясно, что это не вина армии или Царя. Это результат каких-то иных процессов, идущих параллельно. И цель тех, кто управляет этими процессами – не просто в том, чтобы привести Россию к поражению в войне. Вслед за поражением (ну, или скажем так, за «странностями войны», которые к нему приводят) наступает следующий, самый главный этап – революция, слом внутреннего управления.

Можно ли говорить о том, что сегодня такая угроза существует? На первый взгляд, это кажется маловероятным, хотя бы потому, что сейчас в информационном пространстве нет и следа того либерального беснования, какое было в 1905 году и особенно перед 1917 годом и в его начале. Необходимые меры сейчас были приняты вовремя.

Однако необходимо помнить, что мы имеем дело с весьма изощренными технологиями, и уповать исключительно на грубую силу государственных запретов было бы крайне опрометчиво.

В последнее время целый ряд медийных персон, как на Западе, так и на Украине, почему-то говорит, что решающий перелом в ходе военных действий в пользу Украины наступит где-то в середине или ближе к концу августа. Это говорится с такой убежденностью, что возникает желание поразмышлять об этом. Что, собственно, имеется в виду? Будет подвезено американское чудо-оружие? Это вряд ли. Всякое оружие все время подвозится, но Российская армия как-то с этим справляется. В связи с этим можно говорить о замедлении нашего наступления, но не о «решающем переломе». А что еще? Мы не видим здесь другого ответа, кроме того, что, по мнению авторов данных высказываний, должны произойти какие-то события политического характера внутри РФ, которые и повлияют на ход военных действий.

Однако, по мнению многих, никакой «Майдан» в современной России невозможен, поскольку не на чем ему обосноваться. Нет повода для «революционного» социального недовольства. Ситуация внутри страны достаточно стабильна. Санкции не привели к результату, желаемому для тех, кто их вводил. А потенциальные «революционеры» вовремя нейтрализованы.

Однако история учит, что главные революционеры (точнее, идеологи и, так сказать, операторы революции) всегда находятся наверху социальной лестницы, в т.н. «власти», и в этом все дело.

Если сегодня явным образом нет такой информационной кампании нападок на правящий режим, какая имела место перед двумя упомянутыми выше революциями (то есть здесь ситуация, на первый взгляд, лучше, чем тогда), то в управленческих структурах государства явных противников линии, проводимой сегодня его главой, во всяком случае не меньше. Это очевидно всем, кто хоть как-то следит за событиями. Иначе чем можно объяснить тот очевидный факт, что общественные энтузиасты собирают деньги и закупают для воюющей армии недостающее снаряжение (тепловизоры, бронежилеты, БПЛА и т.д.)? Ведь это должно делать само государство! В Первую мировую войну государство делало для снабжения воюющей армии несоизмеримо больше, чем теперь!

Чиновники в высоких властных кабинетах серьезно напрягаются по поводу того энтузиазма, с которым большинство российского общества поддерживает решение Президента о проведении СВО. Именно поэтому они начали столь истерическую атаку на военкоров, выражающих стихийное движение общества в сторону реального, живого, а не только лишь сугубо официозного патриотизма. При этом провластные ресурсы упрекают военкоров в том, что они просто хорошо делают свою работу, будучи «упоенными журналистским счастьем говорить правду» и констатируют при этом, что они «опираются на общественный запрос, требующий наступательности и бескомпромиссности». Заказчики этих каналов явным образом обеспокоены тем, что «в России зародилась субъектная и легитимная сила реванша». Из контекста совершенно понятно, что речь идет о реванше антилиберальном.

В чем же видится профессиональным политтехнологам, сидящим на бюджетных потоках, главная вина военкоров? Ясно в чем: они конкретно констатируют те «странности войны», о которых мы также уже не раз писали ранее.

Источник этих странностей – отдельная большая тема. Двусмысленность происходящего, когда армия проявляет на фронте, по сути, массовый героизм, общественные энтузиасты отдают последнее для победы, а в тылу среди определенной части «илитки» и либерального общества процветает гедонизм и абсолютно гнилой, предательский пацифизм, просто бросается в глаза.

Что касается тыла, то здесь, вопреки требованиям патриотической общественности, пока еще мало что изменилось. Те представители шоу-бизнеса, которые проявили себя как убежденные противники СВО и на первых порах вроде бы уехали из страны, как ни в чем ни бывало, возвращаются и выступают перед публикой, которая их порой даже освистывает. При этом, воюя за «денацификацию» Украины, русские весьма часто сталкиваются у себя в стране с агрессивной (и регулярной!) русофобией со стороны мигрантов, что никак не могло бы иметь места, если бы не попустительство чиновников.

Все эти факторы, говоря мягко, выглядят довольно тревожно, и никак не убеждают в прочности внутреннего положения России, ведущей, по словам Патриарха, «метафизическую войну» с мировым злом.

Почему мы так воюем?

Двусмысленность «СВО» не ограничивается тылом и медийной сферой. Она проявляется также и в странной для многих военных и штатских тактике нашей армии, которая в ответ на зверства укронацистов в отношении мирного населения Донбасса не наносит удары по центрам принятия решений, по ключевым логистическим точкам украинской инфраструктуры, что позволяет противнику безнаказанно подвозить необходимое вооружение и боеприпасы. Крайне важно, что, по мнению некоторых специалистов, в этом проявляется не просто политическое решение, но вполне определенная военная доктрина, которую называют «доктриной Герасимова». (Валерий Герасимов – начальник Генштаба ВС РФ, суперобразованный генерал и военный ученый с вполне героической биографией). В своей работе «Ценность науки в предвидении», являющейся ныне настольной книгой высших военачальников нашей армии, он еще в 2013 году обрисовал контуры будущих военных конфликтов. Вся сегодняшняя «СВО» происходит прямо по этим лекалам. Концепция предусматривает: начало военных действий группировкой войск мирного времени; высокоманевренный характер наступления; поражение критически важных объектов противника в короткие сроки; массированное применение высокоточного оружия и сил специальных операций, а также удары по врагу по всей глубине его территории. При этом вооруженные силы упорно именуются здесь «миротворческим контингентом», главная задача которого – «защита мирного населения, снижение потенциала враждебности» и т.д.

Можно сказать, что «доктрина Герасимова» своим появлением размыла границы между поляризованными состояниями «войны» и «мира», вводя некий аналог западной идеи промежуточного континуума, или «серой зоны».

Данное Клаузевицем определение войны как «продолжения политики, но другими средствами» уже не применимо в рамках «доктрины Герасимова», ибо она, напротив, саму политику рассматривает как продолжение войны, подчёркивая, что эффективное ведение политики может задействовать более широкий арсенал невоенных средств и методов.

Согласно данной доктрине, вооруженный конфликт нового типа должен сопровождаться «массированной политической, экономической и дипломатической работой». Что и происходит сегодня, когда неожиданно вдруг выводятся войска с уже занятых территорий, что преподносится как «жест доброй воли», имеют место попытки каких-то непонятных переговоров во время войны и т.д. В доктрине уделяется особое внимание работе с населением на вражеской территории, особенно с руководящим составом. При этом никакой военной администрации на занятых территориях поначалу вообще не предусматривалось. Территория может войти в состав РФ исключительно после регионального референдума, а до этого администрация должна оставаться старая.

Однако то, что красиво и убедительно выглядит в теории, на практике порой оборачивается, казалось бы, неожиданными провалами. Если в Крыму в 2014 году такой подход «сыграл» блестяще, то сегодня этот гибридный подход к войне, по сути, провалился (за исключением Херсонской и отчасти Запорожской областей) и привел лишь к затягиванию военных действий и лишним жертвам среди того же мирного населения и в рядах собственных ВС. Вместо запланированного триумфа союзные силы столкнулись с упорным и организованным сопротивлением. Вместо того, чтобы соответствовать российской доктрине, националисты Украины стали воевать всерьёз.

Не посягая на тонкую материю глобальной военной стратегии, рискнем заметить, что внешняя стратегия неотделима от того, чем определяется внутренняя политика, а также от сферы ценностей, тех высших целей, ради которых всякая политика проводится. В контексте того, что с этим у нас также явный провал, вышеописанная доктрина, если практические подходы не будут срочно изменены, вполне может сыграть против России, дав «трещину» в каком-нибудь самом неожиданном месте…

Теперь изложенный выше подход, придется, видимо, пересматривать, обращаясь, так сказать, к более «традиционным» методам ведения боевых действий. Судя по всему, именно это имел в виду Президент Путин, говоря, что «Россия ещё ничего не начинала всерьёз на Украине». Однако на данный момент никаких принципиальных изменений в тактике российских ВС не наблюдается. Постоянные угрозы начать наносить удары по центрам принятия решений и т.д. остаются угрозами. Словно бы специально все делается для того, чтобы война не закончилась как можно дольше, чтобы кровопролитие усиливалось и продолжалось. Что дает постоянный повод заинтересованным лицам с враждебной для России стороны продолжать демагогические рассуждения о нашей слабости и т.д.

И здесь самое время вновь обратиться к тем историческим аналогиям, о которых мы уже говорили ранее. Генерал А.Н. Куропаткин, так много сделавший для поражения России в Русско-японской войне, не был трусом, коллаборационистом или тыловой крысой. Он был – необычайно талантливый военный, блестящий генерал, буквально не вылезавший из боевых действий, сделавший абсолютно заслуженную карьеру. Все рассуждения о его «бездарности» как военачальника, не выдерживают серьезной компетентной критики. Таков же и генерал Валерий Герасимов – нынешний начальник Генштаба ВС РФ. Это одна общая черта, которая объединяет двух генералов. Вторая не менее очевидна: это принадлежность обоих к Генштабу.

Прослужив в Генштабе восемь или девять лет, Куропаткин, конечно, остался блестящим военным специалистом и заслуженным героем. Однако с определенного момента он стал желать свержения Царя. Ясно, что дело шло не о какой-то его личной злонамеренности. Просто, став одним из четырех генералов Генштаба, он попал в некую среду, где подобные настроения были распространены, составляли своего рода мейнстрим. И действия его на посту военного министра, а затем командующего Маньчжурской армией определялись именно этим мейнстримом, а не его личными героическими заслугами.

Совершенно понятно, что «доктрина Герасимова» (кстати, названная по имени генерала американскими специалистами) не является исключительной инициативой начальника Генштаба ВС России, чья боевая биография вполне безупречна и очень далека от каких-либо увлечений политическими играми. Это – ответ на заказ вполне определенной среды, которая в данном случае не является даже чисто военной или армейской. И содержание ее, определяемое этой средой, ее представлениями и весьма специфическими навыками, всего лишь соответствует тому мейнстриму, который теперь окружает достигшего высшей военной должности высокопоставленного генерала. Так что то, что мы называем «странностями войны», есть продукт, во-первых, глубоко не случайный, а, во-вторых, имеющий по преимуществу все же политическое, а не чисто военное содержание. Иными словами, те, кто говорит, что наша армия и Россия в целом не в состоянии «справиться с Украиной», либо лукавят, либо проявляют примитивное непонимание сути происходящего. Она-то, армия, в состоянии. Все дело в наличии или отсутствии соответствующей политической воли. А те, кто должен, по идее, такую волю проявить, руководствуются сложным комплексом соображений, предрассудков, пристрастий и фобий, среди которых смертельная боязнь возрождения («просыпания») русской энергии, возвращения великой имперской традиции России совсем не на последнем месте.

Владимир Семенко


Возврат к списку