Очевидное и вероятное

На улицах Москвы (всё решается в столицах) совершается выбор между жизнью и смертью! Это не пафосное, а очень натуральное заключение. Это выбор между жизнью трудной, во многом безобразной (собственно жизнь как таковая таковой и является) и отсутствием жизни. Перевороты и революции – это неизбежный кровавый хаос и неизбежная вослед свирепая диктатура. Либо гибель и завоевание страны. Но даже самая свирепая диктатура – это насилие, ограниченное в пространстве и времени, а социальный хаос и гражданская война – это насилие беспредельное, которое обуздывается опять же диктатурой.

Очевидно, что для инициаторов потрясений московские выборы только предлог для раскачивания ситуации в стране вплоть до переворота. Среди них и те, кто служит за гонорары. А также идейные маньяки, у которых гипертрофия частной идеи, сведение к ней разнообразия жизни, отрицание всего, что не укладывается в идеологические рамки, резкое ограничение сознания неизбежно сопровождается экзальтированно эмоциональным переживанием идеологемы как истины в последней инстанции, во имя которой крушится всё вокруг. Присоединяющимся к этим акциям стоит всмотреться в облик лидеров толпы и здраво вслушаться в их призывы.

Очевидно, что приравнивать нынешнюю мягко авторитарную власть к сталинской диктатуре можно только для красного революционного словца, – заведомо безнаказанного при режиме «кровавой гебни». Именно поэтому немногочисленным, но агрессивным организаторам протестов, нацеленных на государственный переворот (о чём они громогласно заявляют: «Долой Путина, мы здесь власть...») позволяется то, за что их давно повязали бы в тех же демократических странах. Уже вечером в субботу 27 июля в студиях центральных ТВ каналов следовало бы собрать разные стороны, а также профессионалов и открыто дискутировать. Власти есть что предъявить, но сделано это было только после акции 3 августа: криминальное финансирование, призывы к вооружённому восстанию, угрозы насилия над детьми силовиков в интернете, публикация фамилий полицейских, призывы нападать на полицию, кастеты, ножи, травматика, дубинки у «мирных» демонстрантов, провокаторы с детскими колясками... Но главное в другом.

Давно отточенные технологии позволяют радикалам привлечь на свои акции массы людей вполне добропорядочных и честных. Большинство взрослых выходит на акции протеста против социальной несправедливости: расширяющейся пропасти между богатыми и бедными, зашкаливающей коррупции чиновничества, силовиков (можно представить, какие не разоблачённые ресурсы кучкуются за полковником с миллиардами), судебной системы (десятки тысяч предпринимателей в тюрьмах, даже после подписания президентом закона о недопустимости заключения в СИЗО за нарушения в предпринимательской деятельности их не выпускают). Москвичей раздражают откровенно коррупционные или ведомственно мотивированные действия московских властей, подобные перманентной плиточно-бордюрной эпопее. Десятки тысяч мирно протестующих – это вызов власти, адекватной реакции на который пока не просматривается. А без таковой разоблачения внутренних и внешних врагов не вызывают у общества доверия.

Но основная массовость добирается вечно бунтующей молодёжью. Во все времена милые барышни жаждут пострадать «за правду и справедливость», и бойкие юнцы движимы гормональными выплесками в толпе с солидарными. Ведомы же они людьми маниакально заточенными на потрясения и перевороты. Этот патологический сегмент под разнообразными до противоположности лозунгами тлеет во всех общественных организмах. В здоровом состоянии общество ограничивает их влияние, как ограждается от всяких преступников. Но если преступники, вплоть до убийц, это точечное зло, то необузданные идейные маньяки сеют злодеяния массовые. Ибо, повторяю, революции и перевороты не исправляют очевидные недостатки и пороки нашей жизни, а лишают жизни как таковой, не в последнюю очередь и революционных горлопанов. В феврале 1917 года после того, что повторяется на наших глазах, Россию ввергли в десятилетия кровавой пучины.

Роковым образом повторяется глупость и безволие властных чиновников, во многом спровоцировавших происходящее, – это настолько очевидно, что невольно закрадывается мысль – не намеренно ли. Давно очевидно, что «фильтр» подписей в выборах (введённый «демократом» Ельциным) давно превратился в раздражающую всех блокировку неугодных «партии власти», иными способами не способной удержать власть, – подписей нужного качества и количества в отведённое время собрать почти невозможно. Очевидно, что большинство не допущенных демагогов не были бы избраны, – или вы считаете, что недовольство властями заглушило у москвичей инстинкт выживания?! В итоге зарегистрировано более шестидесяти независимых кандидатов, в том числе оппозиционных. Очевидно, что прошедшие бы несколько человек от «радикальной оппозиции» не изменили бы расклад в городской Думе. Напротив, острая оппозиционная перчинка могла бы пробудить к полезной деятельности зажиревшую бюрократию. Не говоря уже о том, что властные «фильтры» отсекли и многих достойных политиков. Понятно, что [мы] боремся с реальным влиянием враждебных сил внутри и вовне. Так они всегда есть и будут. Но почему-то власть старательно прихлопывает силы патриотические и государственнические и вовсе не обуздывает и даже потворствует реально враждебным.

Ну ладно, прохлопали возможность общественного согласия, но отчего власти допускают толпам (во многом свезённым в Москву из других мест) под лозунгами свержения государственной власти безнаказанно перекрывать движение на улицах и на Садовом кольце?! Или не известно, насколько жёстко разгоняются незаконные шествия в городах демократических государств?!

Вновь повторяется история столетней давности: власть игнорирует обоснованные недовольство и требования общества, где надо уступить – не уступает до последнего, затем отступает поспешно и чрезмерно, где надо проявить властную волю – трусливо мямлит. Так можно превратить вероятное в неизбежное! Но тогда никто не отсидится на краю бездны! И это – на пути от великих потрясений к Великой России!

Виктор Аксючиц

Источник